Дробыш поднялся на мостик. Он был в форме и белой летней фуражке. Микешин уже давно проверил руль, огни и теперь, стоя у телеграфа, ожидал распоряжений капитана.
Дробыш сделал знак рукой на бак и на корму, означавший: «Убрать все концы». Он спокойно ждал, пока ему не сообщили, что везде «чисто», и тогда дал ход. Затем капитан отошел на другое крыло, закурил и опять молча показал рулевому, куда надо положить руль. «Кола» медленно отходила от причала. Маневр был сделан красиво. Микешин оценил это. Он с уважением посмотрел на Дробыша. Тот с деланным безразличием стоял, опершись на планширь, и курил.
«Кола» миновала ворота, обогнула мол и вышла на рейд. Из трубы валил черный густой дым, машина работала полным ходом. Часы показывали 20.00. Началась вахта Микешина.
— Дойдете до маяка «Большой фонтан» и ляжете на другой курс, — сказал капитан, выходя из рубки. — На карте все указано.
— Вас вызывать в точке поворота?
— Не надо. — И Дробыш ушел с мостика.
Это было необычно. Прежний капитан требовал, чтобы его обязательно вызывали в месте поворота. Он проверял определения, сам давал курс и только после этого уходил.
«Ну что ж, справимся», — подумал Микешин.
Дойдя до траверза «Большого фонтана», Игорь тщательно определился и только хотел скомандовать рулевому поворот, как на мостике появился Дробыш. Он молча поднялся к компасу, прикинул пеленги и спустился в рубку.
— Неточно определяетесь, — послышался через минуту его недовольный голос.
Микешин подошел к карте. Неужели он ошибся и неправильно нанес местоположение судна? Нет, точка капитана находилась рядом с его отметкой. Такое расхождение практически не имело никакого значения.
— Мне кажется, что мои пеленги правильны, — тихо сказал Микешин.
— То, что вам кажется, меня не интересует. Определяйтесь точнее. Ложитесь на курс 202.
Это звучало грубо и несправедливо. Но не мог же Микешин на мостике пререкаться с капитаном. Он ничего не ответил и подал команду рулевому:
— Курс 202.
Дробыш стоял позади рулевого и смотрел на компас. Судно еще не успело устоять на курсе, как капитан сделал замечание:
— Что крутите? Держите ровнее.
Полужный, вращавший штурвал, спокойно ответил:
— Есть держать ровнее. Судно сейчас придет на курс.
— Очень долго приводите, — проворчал капитан и отошел в сторону.
Походив по мостику, Дробыш начал спускаться по трапу, на ходу бросив Микешину:
— Смотрите вперед лучше. Не спите.
Когда затихли шаги капитана, Полужный негромко сказал:
— Это вам не Логачев, Игорь Петрович…
Микешину тоже очень хотелось сказать про капитана что-нибудь обидное, пожаловаться на несправедливость, но он промолчал. Не положено обсуждать действия капитана, да еще на вахте.