— И все-таки, — Джона не слишком заботили моральные терзания друга, — ты бы пошел на вечеринку, а?
— Ни за что. Я должен быть завтра выспавшимся и красивым.
Джон ухмыльнулся:
— Не верю, что даже тысячу лет сна способны тебе в этом подсобить.
— Чувак, закройся!
Пронесся еще один порыв ветра, и Джону снова пришлось смахивать волосы с лица. Чем дальше они уходили от Фордхэм-роуд, тем тише становилось вокруг, потому что Камбреленг был типичным спальным районом. Он состоял, в основном, из кирпичных трехэтажных домов, крохотные дворики которых отделялись от тротуара невысоким проволочным заборчиком. Оставшуюся часть квартала составляли пятиэтажки. Высоких домов было мало, потому что городские власти обязывали устанавливать лифт, если высота дома превышала пять этажей. Кое-где в окнах горел свет. Прохожих не наблюдалось.
— А я все-таки иду, потому что у меня хватило мозгов составить себе приличное расписание, и занятия завтра только с половины первого. Повеселюсь!
Кевин хохотнул:
— Парень, как ни крути, а Бритт Джека ради тебя не отошьет.
Джон насторожился: да, первым пунктом в списке его плана на вечер действительно стояло «приударить за Бритт», но делиться подробностями с соседом по комнате он не собирался.
— Там будет Бритт?
— Не строй из себя дурачка. Ты врешь так же виртуозно, как я катаюсь на сноуборде.
— Ты не катаешься на сноуборде.
— Вот и я о том же.
Джон хотел бросить «Забей!», но он уже это говорил один раз, а повторяться ненавидел. И пусть Кевин, подхватив какую-нибудь расхожую фразочку, твердит ее, как долбаный попугай, но Джону нравился разнообразный словарный запас. Именно повторы он вылавливал, правя газетные статьи. Людей интересует разнообразие, а не замусоливание одних и тех же оборотов. Вот поэтому Джон на дух не переносил эстрадных комиков и иже с ними: эти товарищи запоминали одну фразу и ждали, что без нее в жизни больше ничего смешного не случится. Только это уже клише, а не развлечение.
— Это еще что за фигня? — Кевин показал на что-то, и Джон, проследив за его пальцем, наткнулся взглядом на пластиковые мусорные контейнеры.
Кажется, в них кто-то рылся.
Зрелище, к сожалению, не уникальное: в округе слонялось множество бездомных, и они часто копались в мусоре в поисках банок и бутылок, чтобы сдать их в супермаркете.
А потом загадочное создание подняло голову, и оказалось, что это вовсе не бомж. Сообразив, что видят перед собой крупную обезьяну, парни замерли.
— Да это бабуин! — воскликнул Джон.
— Нет, чувак, это орангутанг.
Джон нахмурился:
— Уверен?
Бабуин (орангутанг? еще кто-то?) взглянул на них и зашипел. Джон и Кевин синхронно попятились.