А человек сидит дома и коннектит свой мозг с нейростимулирующим оборудованием, подключается за небольшую сумму к соответствующему контенту и «летает» в нём. В базах данных хранятся 3D-модели любой заповедной территории, ещё более красивой, чем реальность. Никаких шлемов, никаких костюмов. А, собственно, камер всяких носилось в воздухе очень много — сканировали местность, дополняли виртуальную реальность новыми деталями. Я поначалу вообще их принял за птиц и насекомых. Одно важное отличие — они постоянно норовили облететь любой объект ровно по кругу, в том числе и наш троллер.
— Все наши ощущения — результат работы мозга. И в эпоху беспроводных технологий на мозг просто осуществляется определённое воздействие. Некоторые из них усиливаются нано-технологиями, — пояснил Дваноля.
— Люди больше не путешествуют, — посетовал экскурсовод, напомнивший мне старого индейца, зарабатывающего себе на жизнь рассказами о прошлых временах, когда бизоны ещё бродили в изобилии по прериям и когда деревья были большими. — Особенно молодёжь.
— Да и дорого это — физические путешествия, — добавил Дваноля, наверное, подсчитывая, сколько уже списалось с моего счёта.
В очередной раз я почувствал себя под надёжной защитой и опекой — меня даже не интересовало, сколько у меня там денег, надолго ли их хватит. Присутствие бота создавало инфантильную иллюзию безопасности. Возможно, саму по себе опасную.
Москва со своими изогнутыми улицами была девственно чиста и пуста. Люди, пользуясь пониженной гравитацией, в прыжках покрывали огромные расстояния, а подростки гоняли наперегонки на каких-то досках без колёс. Различные наземные движущиеся аппараты, похожие на лодки — одноместные и двухместные, но крайне тихоходные, казались абсолютно экологичными и гармоничными в этом городском заповеднике. Над водными поверхностями также парил соответствующий транспорт, на открытых палубах которого отдыхали и развлекались люди.
Мы летели сначала над Москва рекой, потом над Яузской набережной в самом начале солнечного дня, часов 11 утра в будни, а внизу не было ни одной пробки, ни одного автомобиля. По улицам и площадям все гуляли, как им вздумается. Я не видел разметки, светофоров, проводов для троллейбусов, трамвайных рельсов. Мне сказали, что есть специальные зоны, где можно покататься на транспорте прошлого, но желающих немного, прежде всего из-за страха перед открытым электричеством, а во-вторых, из-за жуткой вони, которую издаёт сгорающий бензин и дизель.
— О да… эта вонь у нас воздухом звалась!
— Кто знает, что вреднее — выхлопные газы или постоянное нахождение в зоне действия сильных магнитных и антигравитационных полей? — философски заметил бот-экскурсовод.