Чаше всех в лавку заходил Чжу И, старшина шелкового ряда.
Он садился, степенно поглаживал длинный подбородок и подозрительно водил кругом своими хитрыми глазами.
— Стоит ли говорить обо мне? Я скромный торговец. Моя торговля ничтожна. Увы! Тайпины, как говорят, уничтожили таможенные заставы. Это поощряет торговлю. Торговля нуждается в поощрении. Можно ли сказать, что шанхайские чиновники и правитель поощряют торговлю? Нельзя! Увы! Если так будет продолжаться, то мы разоримся. Одни подарки здешним чиновникам стоят больше, чем половина товара. Тайпины, как я слышал, не трогают купцов. Можем ли мы сказать про себя, что мы их враги? Нет! Мы не враги им. Я скромный торговец… Кто это там шевелится в углу?
Фу успокоил его.
— Это ничтожный мальчик с верховьев реки. Его деревня сгорела.
— И в этом нет ничего хорошего, — продолжал Чжу И. — Деревня сгорела — значит, сгорели и ткацкие станки и червоводни. Выгодно ли это нам? Нет! Это невыгодно. Я всегда на стороне тех, кто поощряет торговлю. Все на их стороне. Но разве я могу поклоняться какому-то «небесному отцу» и нести свое добро в общий амбар? Нельзя! Если это так, то я не могу сказать, что я на стороне тайпинов. Но я надеюсь, что они станут умнее со временем. Я просто скромный торговец… Кто там стоит у двери?
— Там никого нет, — сказал Фу. — Но знает ли почтеннейший, что город наполнен беглецами из Гуандуна и Фуцзяни?[27] Все они на стороне тайпинов. Известно ли вам, что солдаты правителя, в случае приближения тайпинов, бросятся не на неприятеля, а на наши лавки? В Синьсюе солдаты разграбили больше двух тысяч лавок и разорили торговцев… Кажется, нам следует подумать об осторожности.
— Это истина, — изрек Чжу И, настороженно поглядывая на Фу, — но мы не можем сражаться с солдатами. Следует принять меры к защите наших лавок и складов.
— Какие меры?
Чжу И покачал головой с таким видом, словно у него что-то застряло в ухе и он оглох.
— А будут ли заморские дьяволы на стороне торговцев в случае тревоги? — спросил Чжу И.
— Я не знаю, — чистосердечно признался Фу.
— И я не знаю, — вздохнул Чжу И. — Я человек скромный и небогатый. Я слышал, что они будут соблюдать нейтралитет.
— Что такое «нейтралитет»?
— Это когда заморский дьявол делает вид, будто его не интересуют китайские дела. Он ждет случая, когда ему под шумок удастся захватить побольше китайских денег.
— Значит, на них рассчитывать нельзя. Что же делать?
— По-моему, следует пойти навстречу тем, кто силен и кто завтра будет править в Шанхае.
— Кто же это?
— «Общество Неба и Земли».