Через некоторое время Аня перешла работать в школу. Там возобновились занятия, нужны были учителя. Школа тоже была железнодорожная, так что продуктовый паёк у учительницы остался таким же, какой был и у экспедитора-сцепщика-стрелочника.
Плохо только, что школа располагалась недалеко от вокзала. Бутурлиновку начали бомбить позже, чем Лиски, но в 42-м году воздушные налёты уже велись в полную силу. Сейчас, в наше время, военными историками установлено, что Воронеж и Воронежская область получили столько авиоударов и бомб, как мало какой другой город Советского Союза… Семья Волковых тогда, в 42-м, этого не знала, но испытала этот кошмар на себе.
Особенно доставалось железнодорожной станции. К тому же за станцией ещё и располагался военный аэродром, налёты на который тоже шли один за другим.
Хорошо, что воздушную тревогу объявляли заранее. Тогда учителя распускали детей по домам — те успевали добегать. Но иногда бомбёжка начиналась внезапно, нужно было как-то спасаться. Аня укладывала своих учеников под парты. Перепуганные дети ныряли туда и затихали, как мышки, вжимаясь в пол. Они зажимали уши ладонями, потому что так свист и разрыв бомб слышался глуше, было чуть меньше страшно. Сама же учительница становилась в простенок между окном и дверью, белая от страха. Но всё же строго следила, чтоб никто головы не поднимал.
Однажды налёт фашистских самолётов застал Аню в открытом поле. Она днём, после уроков в школе, пошла проведать заболевшего ученика. Нужно было пройти окраиной города, вдоль поля к дальним домам. Стоял тёплый день поздней весны, переходящей в лето. Она шла в лёгком платье, с сумкой, полной школьных тетрадок, думала о чём-то приятном, совсем не военном. Она ведь с детства любила поле…
Но тут раздался вой, и появилось несколько бомбардировщиков. Аня была на пустой, совершенно открытой дороге одна. Она застыла на месте, словно заворожённая злой силой, двинуться не могла. Один из самолётов шёл медленнее и ниже других и вдруг стал стрелять. Свист, пыльные пулевые фонтанчики заплясали вокруг девушки…
Самолёты пролетели дальше, к городу. Только тут она очнулась, поняла, что стоит неподвижно, но цела и невредима. «Господи, пронесло…» — успела подумать, как увидела, что один самолёт возвращается. Тот, который уже стрелял в неё, почему-то догадалась Аня. Вой нарастал, но теперь она уже бросилась бежать. Недалеко увидела небольшой кустарник — ей показалось, там будет безопаснее, она укроется…
И вновь пулевая строчка с непереносимым свистом прошила землю рядом, с боку! Огромный, страшный стервятник проскочил дальше, но девушка уже поняла: сейчас развернётся, вернётся, добьёт её со своей немецкой педантичностью! Она изо всех сил бежала к спасительному кустарнику, а «охотник» уже вновь летел к ней, своей цели… И вдруг она споткнулась, упала. Обхватила руками голову, вжимая лицо, всё тело в землю. «Не добежала, не добежала…» — билось в висках, сквозь грохот, свист…