— Ты русский? — полюбопытствовал я, когда мы выехали на трассу.
— Вот, — буркнул водила, показав на прикрепленную к стеклу бумагу.
Я напрягся в очередной раз, разбирая латинский шрифт, и выяснил, что его зовут Ефименко Владимир.
— Перестройка, Горбачев, водка, самовар, Ельцин, Ичкерия, — радостно поведал ему свой огромный запас слов, которыми положено приветствовать россиян.
Он что-то ответил на чистом русском языке. В смысле в местном варианте. Я ни черта не понял. Кроме «шит» и «фак» все равно помню смутно только про «фейсом об тейбл» и «виз э смайл анд блуми дэй из брайт». Или что-то в этом роде. Это, если кто не знает, — «от улыбки станет всем светлей». В оригинале еще про слона и улитку, но это у меня, в отличие от первой фразы, с детства не задержалось. В связи с отсутствием возможности применить в общении с солдатами и буйными кавказцами невеликие знания постепенно улетучились, оставив на полке, где хранились, пустое место.
— Извини, — сказал примирительно, — я пошутил. Прекрасно понимаю, как это звучит. Приходилось в свой адрес слушать похожее.
— А ты откуда?
— Из ЮАР, — бухнул от балды, вспомнив недоумение Ивэна. — Там много-много диких негров. Или тебя тоже политкорректность заела? Тогда правильно будет — коренных африканцев.
— Но «диких»? — со смешком спросил он.
— Вчера по радио своими ушами слышал, как бывший мэр города Вашингтон, что столица США, заявил: «Все законы расистские. И закон всемирного тяготения тоже». Он негр и прекрасно разбирается в расизме. А вот я не расист, — торжественно заявил, — только черных, мусульман, политиков и адвокатов не люблю. Последние мне еще ничего сделать не успели, но приятеля моего при разводе хорошо нагрели. Натуральными слезами плакал, когда рассказывал. Здоровый такой мужик, как шкаф. Рост под два метра, и поперек тоже не меньше. Проще жену сразу убить, чем адвокатов нанимать. Все равно желание зарезать не исчезнет, а денег уже не будет.
Машины на дороге попадались все чаще, и, чем дальше, тем больше они замедляли ход. Еще не пробка, но уже начали ползти. Очень скоро стала понятна причина. Половину дороги, там, где стояли наши расстрелянные автомобили, перегородили, и вокруг суетились десятки полицейских в форме и без.
Количество патрульных легковушек с мигалками зашкаливало. Что они там все дружно искали, мне уж не понять. Промелькнул тип с очень красноречивой надписью на спине: «ФБР». А вот Энджи нигде не было, да и машины «Скорой помощи» тоже. Не иначе, уже увезли. Добрый дядя адвокат посетовал, что ее допрашивать пока нельзя и он за этим проследит. Шок, потеря крови и права человека.