На следующее утро Уиннифред стояла перед таверной и наблюдала за Гидеоном, присматривающим за тем, как в карету впрягают лошадей. Фредди с наслаждением втянула в себя холодный утренний воздух и улыбнулась. Она вновь чувствовала себя нормально… даже лучше. Значительно лучше. В сущности, она чувствовала себя бодрой и полной сил.
Это было так странно. Она легла спать, переживая из-за своей размолвки с Гидеоном, а проснулась в таком прекрасном настроении, что безо всякого труда справилась со своими тревогами так, как часто делала… отмахнувшись от них.
Гидеон не сердился на нее, когда она уходила. И она больше не сердится. А остальное со временем разрешится.
Все казалось таким простым. Что, если честно, было немножко странно.
Как это может быть, что тело все еще борется с остатками слабости, а душа буквально воспарила? Уиннифред как раз размышляла над этим, когда Гидеон через двор направился к ней. Тогда она стала размышлять, как ей нравится наблюдать за Гидеоном, направляющимся через двор к ней.
Он должен бы казаться неуклюжим или менее мужественным из-за своего увечья, но почему-то не кажется. Он двигался с неожиданной грацией и безошибочной уверенностью человека, не сомневающегося в своем физическом совершенстве. Она понаблюдала, как скульптурные мышцы бедер бугрятся под плотно облегающей тканью брюк, потом позволила взгляду скользнуть вверх, к его широкой груди, увидела, как быстро поднимаются и опадают сильные плечи, когда он опирается на трость.
О да, все в Гидеоне говорило о его необычайной физической силе. И все это удивительно действовало на нее.
— Чувствуете себя лучше? — поинтересовался Гидеон, подходя к ней.
— Намного, спасибо. — Позабавленная направлением своих мыслей — но куда меньше горячей краской на щеках, — Уиннифред сцепила руки за спиной и покачалась на носках. — Знаете, вы были правы. Утро вечера мудренее. Воистину так. Я чувствую какую-то беспричинную радость. Это так странно.
Он склонил голову набок.
— Вы раньше не болели, да?
— Ну, у меня были простуда и легкое недомогание по дороге в Шотландию. А что? — Она перестала покачиваться, ей в голову пришла ужасная мысль. — Эта эйфория — симптом чего-то более серьезного?..
— Нет! — со смехом ответил он. — Просто признак выздоровления.
— Ох. — Как замечательно. — И долго она длится?
Он перевел взгляд на карету, потом снова на Уиннифред.
— Боюсь, что нет.
— Значит, буду наслаждаться ею, — решила она.