— Почему вы разрешили Бесс остаться возле кареты? — спросила она Гидеона.
— Потому что мне не улыбается перспектива выносить ее на руках, если она хлопнется в обморок.
Он взял Уиннифред за руку и повел через главный вход в тюрьму. Воздух внутри был спертым и теплым, несмотря на прохладу дня, и в нем отчетливо витали запахи старой соломы, немытых тел и плесени, ни один из которых, казалось, ничуть не беспокоил Гидеона. Он лишь раз принюхался и кивнул:
— Я был прав. Тут пахнет лучше.
— Поверю вам на слово.
Уиннифред улыбнулась, когда из комнаты рядом с главным коридором к ним вышел какой-то молодой человек с длинным лицом и серьезными голубыми глазами. — Мистер Кларксон.
Мистер Кларксон вздрогнул и заморгал, уставившись на Уиннифред, глаза его метнулись к Гидеону, потом снова к ней.
— Мисс Блайт?
— Как видите. — Она засмеялась, впервые осознав, каким сюрпризом должна быть перемена в ее внешности для тех, кто привык видеть ее в старом платье. — Лорд Гидеон Хаверстон. Мистер Рональд Кларксон. Это благодаря мистеру Кларксону нам с Лилли было разрешено посещать… — Когда глаза Гидеона сузились, она осеклась, а мистер Кларксон побледнел. — Э… как ваша жена, мистер Кларксон?
— Хорошо. Очень хорошо, благодарю вас. У нас родился сын… на прошлой неделе.
— Ой, это же чудесно.
— Да, я… — Он снова бросил взгляд на Гидеона, прокашлялся и махнул рукой в противоположную сторону коридора. — Я… э… пойду приведу кого-нибудь, чтобы вас проводили.
Когда мистер Кларксон поспешно удалился, Уиннифред повернулась к Гидеону.
— Вы напугали его.
— Я не сказал ему ни слова.
— Вам и не нужно было. Достаточно и того, что вы стоите тут такой… грозный. Уверена, некоторых это может здорово нервировать.
— В самом деле? — Он слегка нахмурился. — Как неожиданно приятно слышать это.
Она хмыкнула и сунула ему корзину.
— Вот. Если не можете быть милым, будьте хотя бы полезным.
Гидеон чувствовал себя не столько полезным, сколько смущенным. Была некая неловкость в том, чтобы идти, хромая, по тюрьме с тростью в одной руке и корзиной в другой.
Надзиратель, которого выделил им мистер Кларксон, молчаливый тип по имени мистер Холлоуэй, вел их по длинным коридорам без окон и через ряд запертых дверей, останавливаясь то там, то тут, чтобы дать возможность Уиннифред обменять у надзирателей рубашки на монеты.
Гидеон хотел было предложить ей возвращать рубашки, не беря платы, но знал, что она откажется. Не потому; что ей нужны деньги, а потому, что не захочет обидеть людей, которые согласились платить. Теперь он жалел, что все же поднял этот вопрос. Каждый обмен денег на товар был ему как соль на рану. Он поневоле задавался вопросом, как часто она делала это одна и как часто Лилли засиживалась до поздней ночи, орудуя иголкой с ниткой при тусклом свете единственной свечи.