Когда Супхунская плотина была готова, оказалось, что река вышла из берегов и затопила двадцать три деревни. И снова Чо Ден Ок возмущался: чего эти крестьяне голосят, ведь сами налепили здесь свои хижины! Дурачье, шалаши можно и в горах построить, а имущество у них такое, что и говорить не о чем.
Чо Ден Ок был прав. Действительно, какое уж там имущество! Пак до сих пор не может понять, из-за чего погиб старший брат. Правда, из воды его вытащили, но откачивать уже не стали: поздно. Хорошо, что хоть похоронить удалось по-человечески.
Единственная сестра Пака жила далеко от Супхунской гидростанции, на берегу Восточно-Корейского залива, в деревне Хыннам. Как и все жители окрестных деревень, ее муж ловил рыбу, крабов и осьминогов.
Никто из рыбаков не знал, зачем приехал из Токио в их рыбацкий поселок крупный японский промышленник Ногуци. Все выяснилось спустя девять дней после его отъезда, когда рыбакам шести деревень объявили, что они должны срочно оплатить недоимки за право спускать на воду джонки и за аренду земли, на которой стоят их хижины.
Им сообщили, что теперь и берег и вода принадлежат Ногуци, который будет строить здесь заводы. Им сказали, что Ногуци просит их забрать свои хижины и совсем оставить эти места. Но рыбакам трудно было выполнить такую просьбу: они не знали, куда ехать. Да и как же можно забрать хижины, если они слеплены из глины? И никто не уехал.
Ногуци больше не настаивал. Но когда у Хыннама появились мачты и с электростанции протянули провода, прибыли японские солдаты и подожгли все шесть прибрежных деревень. Хорошо еще что произошло это днем и никто не погиб.
Хижины сгорели быстро. Сначала занялись соломенные крыши, а глиняные стены пересохли под огнем и рассыпались. Жерди, на которых держалась глина, тоже горели быстро: они были совсем сухие.
Погорельцы очень убивались, некоторые даже рвали на себе волосы. Ногуци стало жалко их, и он разрешил им остаться у него на строительстве. Он позволил работать всем, даже детям. Он обещал дать в кредит отходы леса, из которого можно будет потом построить бараки.
Остались почти все, а те, кто на первых порах ушел, тоже вернулись, потому что идти было некуда. Этим пришлось особенно туго.
Ногуци обиделся и потом долго не хотел принимать их на работу.
За четыре года в Хыннаме выстроили большой химический комбинат. Здесь тоже погибло несколько тысяч человек, но сестра Пака осталась жива. Каково-то ей сейчас?..
— Йо-и-и!..