«То же самое мне говорил и Зюганов! — Незнакомец хмыкнул. — Как вы не понимаете, пока согласительная комиссия будет заседать, пока то да сё, Ельцин подпишет указ и премьер-министром станет Чубайс>[83]. Уже сейчас его люди и Институт экономики переходного периода во главе с Гайдаром готовят очень серьезные предложения и по секвестру бюджета, и по финансовой политике, и по налогам, и конечно же по внебюджетным фондам>[84]. В итоге проиграют все: и мы, и руководство вашей партии. А если закон уже пройдет хотя бы первое чтение, будет гораздо проще»
«Мы не утвердим Чубайса премьером», — поспешно сказал координатор.
«Значит, вас распустят, назначат новые выборы, а парни „Железного дровосека“ развернутся на полную катушку, — закончил фразу незнакомый голос. — Смотрите, что я вам предлагаю: вы даете команду во время заседания голосовать не „против“, а „за“. Мы позаботимся о том, чтобы проект стоял в нужное время, когда никого из тех, кого стоит опасаться во время голосования, в зале не будет. Вы дадите нужный знак…»
«Скандал будет чудовищный, — ответил координатор, — я разом угроблю свою политическую карьеру».
«А она у вас есть? — насмешливо спросил незнакомец. — Всё надеетесь, что Геннадий Андреевич на белом коне въедет в Кремль?»
Никита Петрович был атеистом, но в этот момент он был готов вознести любую молитву, только бы услышать, как координатор фракции произносит короткое слово «вон».
Две минуты в комнате молчали. Потом оторопевший Огоньков услышал, как координатор медленно произнес: «Ну что ж, давайте обсудим детали». Огоньков невольно сделал шаг назад и услышал, как незнакомый голос умиротворенно произнес: «Слышу слова делового человека. Можно я у вас покурю?»
«Конечно, — ответил координатор, — я только окно приоткрою».
«Тогда будет сквозняк, — сказал незнакомец, — дверь-то приоткрыта». Огоньков опрометью бросился из коридора и, забыв о первоначальной надобности, отправился в свой кабинет, рассчитывая застать шефа на месте.
«Николай Васильевич, мне кажется, вам надо спешно выходить на Зюганова, требовать созыва президиума ЦК, совета фракции», — начал было снова Никита Петрович.
«Никита, не шуми. — Николай Васильевич сделал шаг вперед и, глядя Огонькову в глаза, продолжил: — Я посоветуюсь с товарищами, обсудим, так дело не останется». И потом, подумав, добавил: «Вообще молодец, вот что такое настоящая партийная бдительность». Никита Петрович улыбнулся, а депутат добавил: «Ты, смотри, двери в кабинет поплотнее закрывай, а то враг-то не дремлет, может, у нас там в коридоре твой Дымов шастает, наши партийные секреты выведывает».