— Жить, как твоя Наташа.
— Кисленького захотелось?
— Митя, не ругай меня, — Жалобно прошу я, — Я много пережила и дорого заплатила за все это.
— Да я не ругаю, это я так, хотел тебя встряхнуть. Ну иди, я тебя поцелую.
Я подставляю ему губы. Чмокнув меня, он замечает:
— Ты такая роскошная женщина, что даже у пятидесятилетнего старца взыграло ретивое.
— Тебе нет еще пятидесяти. И потом, ты, как археологическая древность, законсервирован и нетленен, — я провожу руками по его могучим плечам, по пшеничной шевелюре, в которой незаметна седина, и смеюсь, — Митя, ты действительно такой же, как десять лет назад. Скажи мне, ты изменял жене?
— Ну, не вгоняй меня в краску! Случалось изредка, но это между нами.
— Завтра поедешь со мной в Венецию?
— Лиза, не перескакивай с одного на другое, — одергивает он, — Я, конечно, с превеликим удовольствием поеду с тобой в Венецию, как и в любое другое место. Но продолжим разговор о моих изменах жене. Это был чисто академический вопрос? Или у тебя есть что предложить? — я смеюсь, пока он не закрывает мне рот поцелуем, — это в терапевтических целях, — поясняет он.
— Принимать перед сном, по столовой ложке?!
— Можно все сразу. Если не умрешь — будешь жить.
— Чтобы мне захотелось жить, ты должен поразить мое воображение, — лукаво улыбаюсь я, — Как в Таганроге.
— Я постараюсь, но ты сделай скидку на мой возраст.
— Если ты еще раз вспомнишь свой возраст, я тебя убью. Пошли к тебе?
— Лиза, — спрашивает Митя по дороге, — Почему ты не вышла тогда за меня замуж? Ты была бы сейчас небогатая, но счастливая женщина.
— Митя, я тебя прошу, не надо говорить о том, что было бы. Просто люби меня сегодня.
Митя всегда удивлял меня в постели. Он был особенный. Я не могла понять, в чем тут дело, но он умел создать атмосферу радостного ожидания чуда. Эта вершина, на которую мы вместе поднимались, это чудо — все оставалось с нами, мы так и замирали, обнявшись, на вершине, любуясь открывшейся перспективой. Не было возврата в обыденное состояние.
— Митя, ни с кем и никогда, — обретя возможность говорить, но не восстановив четкость мысли, я не смогла выразить, что чувствовала, — я не получала такое совершенное чувственное наслаждение. Ты как наркотик.
— Глупая, ты думаешь, с другими я такой же? Это потому что ты такая. Мы созданы природой друг для друга, — провозглашает Митя, запечатлев поцелуй на животе чуть повыше пупка.
— И это ошибка природы. Как жаль, что мы не любим друг друга. Мы были бы идеальной парой, нас бы демонстрировали, как лучший образец.
— Образец чего? — подозрительно спрашивает он.