Зимой, конечно, не до таких утонченных занятий, Ив работает с туристами, меня тоже привлекают к работе в отеле. Все англоязычные туристы под моей опекой, все переговоры с туристскими фирмами. Особенно много работы, когда проходят соревнования и чемпионаты. Отель Ферри входит в списки международных лыжных баз. Мне эта работа нравится, я все время в контакте с людьми. Зимой работает вся семья. Симона руководит поставками продуктов, Франческа командует горничными, моя свекровь Лючия помогает вести мужу бухгалтерию. Руководит всем, вникает во все мелочи и работает 24 часа в сутки сам хозяин Макс Ферри. Мартин под присмотром Ива тоже работает на лыжах. Я говорю Иву, понаблюдав за работой Макса:
— Ив, разве ты сможешь заменить отца? Ведь у него такая ответственная работа, и нужно так много знать.
Ив смеется: — Я закончил бизнес-курс и знаю все об управлении отелями.
— Не хвастай. Все знать невозможно.
— Все знать нужно! Хотя я все-таки буду настаивать, чтобы Мартин тоже учился этому. Я не хочу бросать писать. Мы с тобой еще создадим свой шедевр, правда?
Когда поток любителей лыжного спорта иссякает, мы с Ивом опять проводим дни в нашем кабинете. У меня теперь появились свои деньги, заработанные зимой в отеле, кроме того, весь гонорар за последний роман Ив дарит мне, как «музе-вдохновительнице». Когда у меня возникла необходимость работать в библиотеке, я несколько раз съездила в Женеву, но мне еще нужны некоторые материалы из Парижа. Ив предлагает слетать в Париж на первую годовщину нашей свадьбы. Он заодно посещает французские издательства, я работаю в архивах и библиотеке. Вдвоем в Париже мы наслаждаемся всем, чего я была лишена, когда училась здесь. Я хожу по магазинам и могу позволить себе купить все, что мне понравится, мы вечерами сидим в кафе или ресторане, ездим по окрестностям и — о, радость! — бываем на концертах и в Гранд Опера. В Париже я знакомлюсь с родственниками Зинаиды Серебряковой, которые разрешают мне ознакомиться с ее архивом, работаю с записками Зинаиды Гиппиус и читаю, наконец, Дневник Марии Башкирцевой, о котором дома знала только понаслышке. От Ирины Одоевцевой я узнаю о Петербургской поэтической жизни начала века, интересные подробности о жизни Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Богатейший материал собран в Сорбонне о Глебовой-Судейкиной, которой Ахматова посвятила «Поэму без героя». Лавина сведений о женщинах Серебряного века обрушивается на меня. В Париже есть произведения, сведения и имена, которые раньше попадались мне лишь в каких-нибудь литературоведческих статьях. Впервые я читаю прозу Евдокии Нагродской, стихи Мирры Лохвицкой и замечательные стихи Елизаветы Дмитриевой, из которой Макс Волошин создал великую мистификацию: прекрасную и загадочную Чарубину де Габриак. Я чувствую, начатое мной маленькое эссе обрастает таким количеством материала и исторических подробностей эпохи расцвета женского творчества, что получается книга.