И все же она не собиралась сдаваться. Но тут вдруг чьи‑то губы прижались к ее уху, и Софи застыла, словно пораженная громом.
— Chut, ma Fifi. Calme‑toi. Calme‑toi. C’est moi[2].
Софи онемела. Этот голос был ей хорошо знаком. Сколько раз она слышала эти слова! А это имя… только один человек на всем белом свете называл ее так!
Но это не мог быть он.
Он же умер!
— Папа? — невнятно пробормотала она, уткнувшись губами в его черную от сажи руку.
Он осторожно разжал руки.
— Oui, Fifi. C’est moi[3].
Потрясенная Софи не могла пошевелиться, так что он сам повернул ее лицом к себе. Прошло какое‑то время, прежде чем она смогла заставить себя поднять на него глаза.
«Отец! Это действительно он!»
— Но этого не может… Невозможно… Ты же…
Он снова зашикал.
— Со временем я тебе все объясню. А сейчас нужно спешить. Мы должны уйти отсюда. Немедленно.
— Но лорд Линдли…
Отец снова сжал ее плечи.
— Что он сделал с тобой, ma fille[4]?
— Ничего! Правда, ничего! Но, папа, кто‑то стрелял в нас и мисс…
— Да… слава Богу, они промахнулись, — перебил он прежде, чем Софи успела упомянуть о своей новой подруге. — Этот чертов Клеммонс, с которым ты связалась, тебе не пара, Фифи! Поверь мне на слово. Он привез тебя сюда не случайно — мерзавец хотел, чтобы Линдли тебя нашел!
— Но, папа, он не…
— Послушай меня! — встряхнув Софи за плечи, нетерпеливо перебил он. Глаза его сохранили свой оттенок матового серебра, но утратили прежний блеск. Теперь это были усталые глаза немолодого уже человека. — Линдли — опасный человек. Не доверяй ему, Фифи.
— Но, папа…
— И мне известно, что ваш с Клеммонсом брак — фикция. А теперь решай. Либо ты уйдешь отсюда со мной, либо угодишь в ловушку, которую приготовили тебе эти двое.
— Ловушку…
— Шш, они возвращаются. Нужно торопиться!
Схватив Софи за руку, он потащил ее к лестнице. Видимо, по ней он и спустился сюда. Господи помилуй, что ее отец делал тут, на чердаке почтовой станции?! Мысли Софи крошились, словно черствая булка, — она пыталась их собрать, но тщетно.
Боже милостивый… ее отец жив! Целых четыре года она считала его мертвым… была уверена, что он умер, оставив их с мамой на произвол судьбы. Где же он был все это время? Почему ни разу не дал о себе знать… не объявился даже когда умерла мама? Софи не знала, то ли ей злиться на него, то ли радоваться.
Отец молча затолкал ее в какую‑то комнату. Софи мысленно взмолилась, чтобы он хоть на минутку остановился, в двух словах объяснил ей, что он делает здесь, иначе она сойдет с ума. Но отец не спешил с объяснениями. Вместо этого он направился к открытому окну, волоком таща за собой Софи.