Тайга прерывисто вздыхала, убеждала идти быстрее.
Юра привык ей верить, потому ускорил шаг.
— Быстрее, — торопил и жену. — Видишь, ветер какой поднялся.
Поспевать за мужем было трудно. Наработавшись за день, хочется вдыхать таёжный воздух полной грудью, он — лучшее лекарство от усталости.
«Поспеши, поспеши», — слышалось в раскачивании крон.
И вдруг ветер, как необузданный медведь, посаженный забавы ради на цепь, порвал невидимую привязь, понёсся напролом, не разбирая дороги — только ветки затрещали.
— Скорее!
Избушка была уже совсем близко, но обезумевший вихрь мог подхватить и на пороге.
Юра втолкнул жену в избу, и едва успел захлопнуть дверь, как снаружи застонали, падая, деревья.
Фингал, учуяв опасность, забился по своему обыкновению под нары.
— Юр, а если дерево какое на нашу избушку упадёт? — забеспокоилась Нина.
— Не бойся, избушка наша за двести лет и не такое выдерживала, — как-нибудь устоит.
Кто бы мог подумать, что ураган остановится у ручья, точно тот был запретной чертой или невидимой стеной. Напрасно бился о неё ветрюга — только на том берегу наломал деревьев. Лишь три древние сосны, переплетённые корнями, устояли в низине под его натиском.
Юра окинул сокрушённым взглядом кладбище деревьев: сколько работы даром пропало! И почувствовал, нет, не обиду — какое-то опустошение, отозвавшееся в сердце укором: тайга предала его.
От участка, окорённого и сулившего немалую прибыль, почти ничего не осталось. Даже бочки со смолой, которые Нина успела наполнить за несколько дней, проведенных на Сенокосе, и те были завалены деревьями.
За смолой из Нижнего приехала бригада. Целый день расчищали дорогу, чтобы можно было пройти коню.
— Как чувствовал, взял ещё один участок у посёлка, — вздохнул Юра. — Видно, и правда, надо нам уезжать из Сибири.
То, что Юре казалось настоящим бедствием, для Нины было всего лишь неудачей, да и то сулившей скорую радость встречи с детьми. Участок у посёлка, она знала, муж не очень любил. Ей же, напротив, там работалось спокойнее: медведи так близко к посёлку подходить не решались.
Слово Юра сдержал, но и от тайги не отступился…
Нина давно мечтала пожить безмятежно месяц-другой в окружении близких людей на берегу реки в уютном домике с палисадником и садом.
Дом свекрови в Горьком казался Нине воплощением земного рая, здесь было всё, даже огромные чёрные вишни, из которых мать мужа варила вкуснейшее варенье со сладкой пенкой — приманкой для детей и ос.
В Сибири уже колобродил первый снег, кружил в воздухе полудождём-полуснегом и пугал холодами, а здесь ещё нежилось лето, не хотело уходить, но всё же приходилось отступать перед сладковатым осенним благоуханием.