— И вы в это верите?
Киран вернулся к сестре и принялся ее утешать. Джая не слушала, она продолжала сидеть в одной и той же позе, застывшая, как статуя. Потом неожиданно заговорила, прервав брата на полуслове:
— Я должна кое о чем рассказать, пока… еще жива. Ко мне приходила девушка. Прежде она была храмовой танцовщицей… — Джая сделала паузу, заметив, что Киран вздрогнул, заморгал и облизнул пересохшие губы. — Она сказала, что ее подруга была твоей возлюбленной и родила от тебя ребенка. Она просила не говорить тебе об этом. Но я решила, что будет лучше, если ты узнаешь.
— Ее звали Амрита?
— Нет, кажется, Тара.
— Не подругу, а ту, другую, мою… возлюбленную… — Голос Кирана дрогнул.
— По-моему, да.
— Ребенок… Мальчик, девочка?
— Не знаю, я не спросила.
Киран опустил голову. Его ребенок?! Возможно ли это? Неужели тогда, во время второй поездки в Бишнупур, он, как когда-то сказала Тара, увидел то, что хотел увидеть?
— Почему Тара пришла к тебе?
— Не знаю.
— Где сейчас Амрита?
— По-прежнему танцует в храме.
— А Тара?
— Она живет в Калькутте.
— С английским офицером?
— Нет. Она вышла замуж за индийца.
Киран помолчал. Потом тяжело вздохнул.
— Я любил Амриту. Я ее не забыл. Не знаю, что бы я мог сказать ей… теперь.
— Я завидую людям, которым выпало счастье любить. Не важно, как сложилась их судьба, — вдруг промолвила Джая. — В другой жизни любви может не быть. Да и самой жизни… тоже.
— Ты должна верить, — только и нашелся что сказать Киран.
— Я верю, — обреченно произнесла сестра.
Затем Джаю посетил отец. Господин Рандхар говорил о том, что человек боится смерти, ибо не знает, что это такое, тогда как на самом деле смерть есть освобождение от уз и тягот жизни, ведущее к новому, лучшему существованию.
Дочь внимательно слушала и послушно кивала. Она ни в чем его не винила. Он был хорошим отцом, он ее любил и всегда заботился о ее будущем.
Ночью Джая осталась одна. Не в силах заснуть, она погрузилась в раздумья. Завтрашний день станет последним днем ее жизни. Послезавтра она умрет.
Девушка сплела пальцы. Обычно люди не знают дня своей смерти, как не знают, от чего умрут. Ей не повезло, и теперь она раз за разом рисовала картины своей страшной гибели.
Джая представила, как родственники покойного мужа поджигают соломенное ложе, как огонь охватывает его со всех сторон и подбирается к ее плоти. Какая, должно быть, нечеловеческая боль! Каким сильным будет желание вырваться, спастись! Волосы вспыхнут, как факел, пламя выжжет глаза, а потом доберется до сердца. Джая с невольным ужасом разглядывала свое тело, от которого останутся только уголья. Что значит не существовать, не быть? Что изменится от того, что она жила, а после ее не стало?