Труд — это затратить усилия, чтобы получить нужные и желаемые товары, услуги, удовольствия.
Воровство — это присвоить чужие усилия для получения того же.
По сравнению со «средним честным» человеком «средний вор» сметлив, энергичен и храбр. У него больше энергии, чтобы стремиться к большему результату с меньшими личными затратами энергии. У него больше ума, чтобы придумать, как можно обойти закон и противодействие общества и присвоить себе чужой продукт. У него больше храбрости, чтобы рисковать и быть готовым столкнуться с гневом и противодействием общества.
То есть. Чем энергичнее человек — тем он в общем более честолюбив, самолюбив, эгоистичен и жаден. Та же энергия, которая распирает его и толкает в путь наверх, к карьере и свершениям — она же заставляет его при случае пренебречь законом и моралью и украсть. Ибо он стремится к максимальным действиям — а украсть миллиард это максимальное действие. Мелочь по карманам пусть тырят дворовые хулиганы — а вот украсть нефтяные прииски может только крупный человек.
Увы. Крупные люди почти всегда аморальны. Мораль, как и закон, подобна паутине — в ней запутывается слабый, но сильный ее рвет. Крупный и сильный человек, способный на государственные дела и годный на государственные посты — сильнее слабых людей испытывает искушение присвоить миллионы, дворцы, заводы и красавиц. Иметь! Владеть! Повелевать! Реализовывать свои возможности, стремиться к максимуму своей значительности.
Все мудрые правители отлично знали и учитывали в приближенных и подчиненных эту порочность натуры. А как же. Жизнь принадлежит победителям. Брать по чину. Сумей отобрать свое и сумей защитить свое. Сила — она тоже есть право. Умение завладеть и умение удерживать владеемое — в некоем смысле уже есть право на владение этим.
— Мы носим наше право на остриях мечей! — гордо заявил Бренн.
Храбрые и хвалимые древние воины собирались в поход, чтобы завладеть добром соседей. Причем табун скота можно было украсть и без боевого столкновения — все равно хорошо.
Полководцы античности обогащались в походах трофейным добром — и это было похвально и завидно. Марий, Сулла, Лукулл — стали баснословными богачами, ограбив завоеванные провинции; и никто не думал их порицать.
А вся пирамида рыцарей, баронов и вассалов под сеньорами Средневековья — была иерархией грабителей, легитимизацией воровства. Воин-бандит брал что хотел и «по понятиям» договаривался с другими воинами-бандитами и паханами.
Ближе к родной почве, говорите?
Что делали дружинники князей-рюриковичей? Грабили «по чину» местное население. Положенную долю отдай начальству, что-то — оставь смердам на прожитье и хозяйство, а в этом «валютном коридоре» — хватай добро и суй в мешки.