Ведьмы с Восточного побережья (де ла Круз) - страница 3

А в особняке на острове Гарднера, отделенном от Нортгемптона узкой полосой воды, один за другим стали загораться огни. Вскоре весь дом засиял точно огромный маяк. Он словно подавал сигнал кому-то во тьме. Билл не выдержал и один раз оглянулся, но Джоанна Бошан уже исчезла. Странно, но на влажном песке он не заметил ни единого следа от ее обуви, хотя женщина только что стояла на пляже и разговаривала с ними.

Часть первая

ПОЛГОДА СПУСТЯ

ДЕНЬ ПАМЯТИ[2]

СТРАСТНАЯ МЕЧТА

Глава первая

ЛЕГКОМЫСЛЕННОЕ УВЛЕЧЕНИЕ

Фрейя Бошан так сильно взмахнула бокалом с шампанским, что пузырьки воздуха резко взмыли на поверхность и с шипением полопались. Этот день должен был стать самым счастливым в ее жизни — ну, по крайней мере, одним из самых счастливых, — однако девушка испытывала всего лишь невероятное возбуждение.

И это была серьезная проблема — ведь стоило Фрейе начать ощущать подобное волнение, вокруг нее сразу же начинало что-то происходить. Вот и сейчас, например, официант неожиданно споткнулся о край обюссоновского ковра. Бедняга не только рассыпал шедевры кулинарного искусства, которые нес на подносе, но и перепачкал ими платье Констанс Бигелоу. А домашний пес, обычно хранивший мрачное молчание, вдруг начал лаять и выть без умолку, заглушая игру скрипичного квартета. И бордо столетней выдержки, извлеченное из фамильного погреба Гарднеров, обрело вкус дешевой кислятины.

— В чем дело? — спросила у Фрейи старшая сестра Ингрид, нежно взяв ее под руку. Ингрид, обладавшую идеальной модельной осанкой и одетую, как всегда, элегантно и безупречно, ничем нельзя было сбить с толку. Но сейчас она казалась непривычно нервозной. Весь вечер она накручивала на палец прядь волос, выбившуюся из тугого узла на затылке. Сделав глоток вина, Ингрид поморщилась и пробормотала: — Что за гадость! Вино насквозь пропитано колдовским проклятьем! — И она с отвращением поставила бокал на ближайший столик.

— Я здесь ни при чем! Клянусь! — запротестовала Фрейя. И она не лгала. Почти. Фрейя ничего не могла с собой поделать. Просто иногда магия, которой она обладала, случайно просачивалась наружу. Но она действительно ничего не предпринимала, чтобы пробудить эту могущественную силу. Она прекрасно знала, чем все может закончиться, и никогда не стала бы рисковать — особенно в столь важный момент. Фрейя чувствовала, что Ингрид с помощью врожденных умений пытается проникнуть в глубины ее сознания, заглянуть в будущее, понять, чем вызвано столь сильное беспокойство… Увы, ни одна из попыток не увенчалась успехом: Фрейя отлично умела охранять свое внутреннее «Я». И, конечно, теперь она меньше всего нуждалась в предсказаниях старшей сестры. Но Ингрид не зря опасалась последствий импульсивных поступков Фрейи.