Отец открывает всю прелесть города Ош. 1 сентября 1925 года он пишет мне:
«Chère Kissssssa!
Такой charmeuse я вообще не встречал, как ты. Признание во мне мужчины, — в то время, когда уже и я сам и другие в этом сомневаются, — разве можно сказать что-нибудь более лестное и приятное человеку моего возраста.
Я бы очень хотел, чтобы ты, после того как я обследую здесь место, приехала сюда погостить одна. (Конечно, я еду). Здесь прекрасный воздух, тишина и широкий, далекий простор для зрения. Весь сентябрь будут гостить дочери хозяйки: одна 27 лет, другая 24, третья — двенадцати. Они все хохотушки, а главное, чудесно говорят на том изысканном, аристократическом французском языке, который, кажется, теперь пропадает, вытесняемый argot улицы.
Я бы хоть завтра уехал, но лишь вчера открыл старый город — крепость с башнями и арками, с тайниками, со страшными узкими улицами — лазами, которые называются Les Poustrelles и так круты, почти отвесны и притом длинны, что когда я начал спускаться по одной, то у меня задрожали ноги и закружилась голова; все-таки спустился крошечными шажками, хватаясь за ставни и за подоконники домов. В этом старом городе для меня клад.
Здесь в новом городе я открыл превосходные бани. Стоит 2 фр. 25 с. Есть два кино, но очень мизерные. Есть еженедельный foire[13] птиц, лошадей, быков.
Вчера я был в театре на представлении оперетки Доницетти (XVII столетия) „Фаворитка“, под открытым небом и освещением электрическим и лунным, а вместо стен — два ряда старых огромных платанов.
Целую тебя, моя дорогая.
Твой А. Куприн.
Вдруг ответишь?
1 сент.».
Уже во всех последующих письмах видно, насколько плодотворно повлияла на отца перемена обстановки. Он очень много работает.
«Ми Ли!
1) Как же вы обе живете и что делаете?
Завтра посылаю Филиппову „Ю-ю“. Послушай: ведь две статьи в неделю будет не 150 франков, а целых 200. Как бы Филиппов здесь не вильнул хвостом. Все-таки вам двум пусть лишние 50 пойдут на орехи. Прислал ли деньги Миронов? Здесь мое письмо к нему. Приставь-ка адрес и брось в ящик. Почему не пишешь? Муху проглотила? Закончила ли Ксения Mots croisée? Чем вы занимаетесь? Кто у вас бывает? Знаешь ли, что сроки ломбардные подходят?
Я много пишу. Жанетка у меня спорится. Раньше, чем не кончу наброски „Ямы“, свою пьесу, Жанетку и „Царя царей“ — не уеду. Я вам докажу, что характер у меня стальной, двойной закалки. Отдал сапоги в починку (19 франков). Новые ужасно грубы.
Был в соборе. Витраж и резьба по дереву восхитительны. Газету нашу все не получаю. Неужели эта дырявая голова забыла? На этой неделе я послал две статьи. Хоть бы ты вырезала и переслала!