Что отбилось от строгановских рук?! Царь обязал Строгановых "не делать руд", а если где-нибудь и удалось бы им найти серебряную, или медную, или оловянную руду, то чтобы они немедленно извещали государя.
При воспоминании об этом тяжело вздохнул Яков, откинулся на спину в своей обитой мехом кибитке, перебираясь по льду на ту сторону Москвы-реки. Ну, что ж теперь делать! Такая уж свадьба купецкая: прибыль с убылью живут! Купец - что стрелец: попал - так попал, а не попал - так заряд пропал. А насчет морской торговли надо подумать. С братом Григорием вместе обмозговать ту статью, чтобы и царю не думалось о нерадивости Строгановых, да чтоб и самим в убытке не остаться. Без ума торговать - только деньги терять!
Иван Васильевич, отпустив из своей рабочей горницы купца Строганова, весело произнес:
- Этот Яков однажды сказал о наших законах, когда его приказчика наместник посадил в острог, что наши законы, словно паутина: шмель проскочит, а муха застрянет.
Царь громко расхохотался. Засмеялись и Бельский с Висковатым.
- Истинно так! - укоризненно покачал головою царь.
XII
Немецкий ландскнехт Генрих Штаден - лисьи глаза, вьюн и пролаза - не из таких, чтобы попусту бродить по чужой земле. Ландскнехт даже во сне видит поживу. И на что ему мушкет, коли есть случай поживиться иным способом? Штаден обзавелся корчмой. Нигде так хорошо не было ему, как в Москве. Царю нужны люди бывалые, расторопные, знающие хорошо заморские мастерства, а ради этого царь покровительствует чужеземцам и разрешает им такое, чего не дозволяет своим подданным. Корчмы держать можно только иностранцам. Корчмы! Спасибо московскому владыке! Генрих Штаден не останется в долгу!..
Василий Грязной и его брат Григорий назвали себя "отцами крестными" немца Штадена. Это они добились в приказах, чтобы он стал корчмарем; это они добились и того, чтобы он попал на службу в иноземный полк.
За это Генрих даром поит вином своих благодетелей; у хмельных гуляк подслушивает "супротивные речи", ведет тайный сыск в пользу государя.
Мало того - приходит однажды к Штадену его друг, Фромгольц Ган, вместе с которым он пробрался в Россию, и говорит:
- Для московских господ великая радость, когда иноземец принимает их веру. Что ты думаешь по этому поводу?
За чаркой вина решили подать челобитную, чтобы окрестили: выгода!
Там, на родине, в Вестфалии, ведь ждут его, Генриха, с хорошей добычей: отец его, Вальтер Старший, да мать, да брат Вальтер Младший, да Марта!.. Ради этого любую веру примешь на время!
"Подождите еще немного, мои родные! Дело только начал. Барыш предвидится немалый. Дай бог здоровья московиту Ивану Васильевичу. Упаси, боже, коль враги-бояре изведут его! Тогда все дела у тебя, Генрих, вверх дном пойдут. Помогай царю!"