Глава первая
ВОЙНА — ДЕЛО ГРЯЗНОЕ!
Начало осады — самое паршивое время. Еще ничего толком не известно, но все уже начинают дергать главного воинского начальника — что делать и как быть? Продержимся или лучше сразу сдаваться?
Можно подумать, что я знаю больше других… Ну а что нужно говорить? Что, если нас сразу и с ходу не возьмут «на копье» — сядем в осаду. Ну а сколь долго будем сидеть, зависит не только от сил и средств, но и от терпения. Сколько крепостей сдалось только потому, что их защитники просто устали! И напротив, немало завоевателей уходило не дождавшись совсем чуть-чуть…
Объяснять всем и вся, что меня нанимали защищать город, а по поводу сдачи — это не ко мне, было бы глупо. Посему, напустив на себя важность (лучший способ сделать умный вид, когда ничего не знаешь), отмахнувшись от вопросов, я приказал Густаву расставить караулы и пошел спать.
— Господин Артакс, кушать будете? — робко спросила меня Эльза (или — Гертруда?).
Я вяло покачал головой и поднялся наверх, в свой номер. Ута, стелившая постель, пыталась о чем-то спрашивать (кажется, все о том же — как быть и что делать?), но я был уже не в силах отвечать — заснул, едва коснувшись ухом подушки. Снилось что-то нелепое — фрау Ута в свадебной фате, выходившая замуж за Гневко; бургомистр, пытавшийся вручить мне вместо платы голову своего зятя; старина Жак с соломенной короной на голове и, наконец, пламя, пожирающее пригород Ульбурга.
Проснулся я так же, как и заснул, — резко. Прислушался, но шума, которым сопровождался бы штурм, не услышал. Песочных часов или клепсидры в комнате не было, но я и так знал, что нужно вставать. Судя по лучику света, прорывавшемуся сквозь закрытые ставни, — скоро вечер. Однако, проспал почти весь день…
Хозяйка не то караулила под дверью, не то умела читать мысли, но сразу же появилась с кувшином, тазиком и всем прочим, потребным для умывания.
— Если не будете мыться, то в следующий раз будете спать на грязном белье, — мстительно пообещала фрау, вытаскивая из кармана передника бритву.
— Ага… — рассеянно отозвался я, намыливая голову и приступая к процедуре бритья.
Щетина, что на голове, что на щеках, — будь здоров!
— Не ага, а забота о вашей чистоте! — возмутилась Ута. — И не говорите мне, что вы устали! Сами виноваты, что три ночи не спали…
— Как там, на стенах? — поинтересовался я, пропустив мимо ушей тираду о том, что торчать на стенах денно и нощно — глупо, и всегда можно распределить время так, чтобы его хватило на нормальную жизнь…
— На стенах все спокойно, — кротко доложила фрау, устав от воспитательных бесед: — Никто не прибегал и ничего не сообщал. Ваш мальчик накормлен и спит в прихожей.