Но было ли это важно? Было ли вообще хоть что — нибудь важно, кроме ощущения её тела, прижатого к его?
Отбросив попытки понять её, он поднял её юбки кончиками пальцев, потянув их вверх, так что смог коснуться её тёплой кожи через тонкую комбинацию и…
Послышавшийся снаружи звук приближавшейся к дому конной группы проник сквозь затуманенное страстью сознание. Остальные гости возвращались с прогулки.
Александр прислонился своим лбом к её лбу и цепко так держал её, пока его разум медленно и постепенно прояснялся. Проклятье, о чём они думали? Они обязаны прекратить это, бороться с этим. Но глядя в одурманенные страстью глаза Кейтлин, Александр понял, что всё зависит только от него. И, несмотря на то, что это было физически невыносимо, он выпустил её и отступил назад.
— МакЛин, что…
— Нет. — Это было всё, что он смог выдавить. Его сердце громыхало, кожа горела, как будто обваренная от прикосновения к ней, петушок испытывал боль от нереализованного желания.
Кейтлин быстро моргнула, как будто очнувшись от глубокого сна, затем соскользнула со стола, от чего юбки закрутились, расправляясь на место:
— МакЛин, что…
— Остальные едут. Я слышал их лошадей, когда они проскакали к конюшням.
Она прижала ладони к щекам:
— Я даже не слышала. Я… Боже милостивый, не знаю, о чём я думала…
— Мы не думали. — Он не смог выдержать уязвлённое выражение её глаз. — Если уж на то пошло, эта страсть доставила нам много проблем. И утопит нас снова, если мы не научимся её контролировать.
Бледная, она кивнула. Затем взгляд её отвлёкся, она подошла к зеркалу на стене и начала дрожащими руками приводить волосы в порядок.
Тишина становилась невыносимой. Александр потёр лицо. Он был так близок к тому, чтобы потерять контроль над собой, а ведь он никогда его не теряет. Это было роскошью, которую МакЛин не мог себе позволить. С тех пор как умер Каллум, Александр никогда, ни разу не позволял своей страсти взять над собой верх.
До сегодняшнего дня.
В течение нескольких восхитительных, ослепительно ярких мгновений он не контролировал вообще ничего. Он провёл рукой по лицу. Боже милостивый, чему я только что чуть не позволил произойти?
Кейтлин уже вернулась на кушетку и подняла упавшую книгу:
— Что ж, это был очень приятный антракт.
Он нахмурился:
— Приятный?
— Более чем приятный. — Щёки её ещё горели. — Мы планировали поговорить, и сейчас — удобное время, пока наездники доедут до дому. Вы уже решили, каким будет моё следующее испытание? Про ваше я уже решила.
Александр не знал, что и сказать. Он был уверен, что она отчитает его за то, что он пытался соблазнить её; вместо этого она спокойно признала за собой часть ответственности и переключилась на другое.