Огонь разгорался, больше на трапезу ничего добавлено не было: воду из фляг пить было как-то некультурно, что ли. Эйно Пирхонен, доселе не вмешивающийся в приготовления, отошел чуть в сторону и высвистел по направлению, откуда пришел сам, замечательную руладу. Ему никто не ответил, но совсем скоро к ним пришел еще один гуанча, выглядевший абсолютно также: синие глаза, светлые волосы, высокий рост, разве что помоложе. Он молча поставил перед Эйно Пирхоненом объемный сосуд, кивнул ему головой и ушел.
— Итак, — внезапно сказал гуанча, когда все расселись по своим местам вокруг маленького костра. — Что мне передать Царю?
— Наш пламенный привет, — ответил Илейко, который вообще-то думал, что их гость и есть самый главный на этом острове.
Садко по праву старожила разлил напиток из сосуда всем по кружкам, причем каждый из вновь прибывших принюхался, стараясь не особо это афишировать. Пахло хмельным медом, ничем особым не отличаясь от запаха пития, что варят дома. Да и по вкусу — почти то же самое, разве что более приторный. Эйно Пирхонен тоже выпил наравне со всеми. Он нисколько не ощущал смущения в кампании незнакомых людей, будто к ним вот так заявляются из ниоткуда каждый день по десятку человек.
— Знаешь, Морской Царь — мудрый, — сказал Садко, обращаясь к гуанче. — Он сам сможет объяснить, откуда взялись эти ребята. Они шли себе, никого не трогая, попали в туман — и вот уже здесь. Все просто.
— Зависит от того, где шли твои друзья, пока не попали в туман, — ответил Эйно Пирхонен.
Троица переглянулась: стоит ли распространяться об источнике Урд, древе Иггдрасиль?
— Ну, — принял на себя ответственность Пермя. — Мы были у Норн.
— Да ну? — то ли удивился, то ли поиздевался гуанча.
— Как пришли к ним, так и ушли, — сказал Илейко. — Туман, искривление пространства, все такое[112]. А были мы у Ловозера. Ну, не совсем, конечно, там, а двигались мы от него. Шли, шли, вот и пришли — здравствуйте, девочки.
— Занимательно, — согласился Эйно Пирхонен. — Пусть Царь разбирается, он умеет решать такие запутки.
— А по мне что-нибудь решил? — подал голос Садко.
— Решил, — кивнул головой гуанча. — Теперь ты не один — вон, друзья пришли. Торопиться некуда. Пурпур научитесь добывать, женщин найдете, не жизнь — малина.
Музыкант вслух застонал, как от зубной боли, отклоняясь назад. А Эйно Пирхонен рассмеялся неожиданно тоненьким голосом и махнул рукой:
— Расслабься, друг. Откуда же мне знать, что у Царя на уме? Пошутил я. Он, подозреваю, сам тебе скажет о своем решении. Налей-ка еще по кругу.
Да, главный гуанчи, вне всякого сомнения, был международный человек-загадка