– Джонни, как вы можете это? Это же опасно! – спросил я.
– Ну, что вы! Чепуха! Я использую лучший антисептик в мире. Его разрабатывали по заказу ЦРУ, а я верю американским лекарствам. В тропиках я регулярно его потребляю и жру всё что попало, а в Париже я регулярно вкалываю себе в ляжку пенициллин. Пять миллионов единиц – и не страшны ни сифилис, ни триппер. Опасно?! Это что же: быть в Париже и не попользовать парижанок? Дудки! Я правильно использовал это слово?
– Правильно, – успокоил я Джонни.
Джонни очень хорошо использовал русский язык, чувствовался лёгкий акцент, но было и легкое недоверие к его американскости.
– А вы, как и все русские, опять задумываете что-то противозаконное?
– Да нет, – ответил я, – мы просто думаем: созрели эти орехи или нет?
– Не надо думать! – и тут я услышал уже знакомый хулиганский свист, на который мгновенно, как из-под земли появились несколько худеньких маленьких и испуганных подростков-индусов.
– Так надо же лестницу, – недоумённо пролепетал Николай.
– Не надо, – сказал Джонни. И уже обращаясь ко мне: – Скажи им!
– Я вонт зис нат, – произнёс я, стесняясь своего английского и показывая пальцем на вершинку пальмы. Джонни к тому времени уже вертел в пальцах долларовую бумажку.
Мгновенно мальчик-индус, как-то необычно обхватив ствол и перебирая голыми ступнями перед собой, полез на пальму. При этом он умудрился прихватить ещё и длинную палку, засунув её под набедренную повязку.
Через три минуты я держал в руках огромный орех, не зная, что с ним делать дальше.
Пляжи Индийского океана прекрасны, а Бенгальский залив – это всё равно океан. Мы здесь несколько дней купались, ныряли и учились кататься на длинных и узких, похожих на маленьких акул, досках. Здесь же на пляже мы ели какие-то ракушки, креветок и вкусных маленьких жареных рыбок, покупали в ларьках солнцезащитные очки, бейсболки. Каждый день наша гид Пушпа пересказывала нам мировые новости, которые мы выслушивали, подрёмывая на плетёных лежаках. Её папа был новым миллиардером, владельцем огромных плантаций конопли на границе с Пакистаном, и это давало ей свободу и право быть отвязанной в своих мнениях и комментариях. Мы слушали её с интересом.
Джонни появился в третий раз на моём горизонте в самый ответственный момент. Я собирался купить за двести долларов «каратник»-бриллиант хорошей чистоты и огранки с сертификатом ювелирного магазина. Два солидных индуса в белых полотняных костюмах уговаривали меня полдня на ломаном англо-французском языке. Иногда они пытались подключить Пушпу, но та только улыбалась. За это время я успел несколько раз искупаться и поужинать. К вечеру я был готов: цена упала с пятисот до двухсот долларов. Пляж уже пустел.