Тут и там сновали танцовщицы, украшенные цветами. Пожалуй, в этом море людей трудно было найти хоть одного трезвого. По мере приближения к храму шум стихал, горожане начинали петь гимн во славу великой богини Махамаи.
С радостным гулом толпа быстро, без всякой толчеи заполняла храм — каждый знал свое место. Только рабов приходилось иногда отгонять ударами бичей. У самого подножья гигантской статуи богини был воздвигнут высокий помост из светлого камня для именитых граждан, и иноземных гостей. От него шли вниз широкие каменные ступени, предназначенные для прочих участников празднества; женщины и мужчины располагались на них рядами. Тут же, собравшись кучками по десять — пятнадцать человек, рассаживались дети.
Музыканты дружно дули в трубы, изображавшие различных зверей, и над толпой, подобно добрым духам, рояли сладкие звуки. На поясе у трубачей висели кимвалы. В них ритмично ударяли стоящие рядом мальчики. Приветственная музыка разносилась далеко за пределы храма.
Ароматный дым благовонных курений проникал во все уголки и, волнуемый дыханием людей, подымался к сводам. Потрескивая, горели светильники на высоких колоннах, возле них стояли рабы с факелами в руках. И если какой-нибудь неосторожный горожанин случайно приближался к ним, его немедленно останавливали стражники во избежание пожара.
В храме было шумно. Голоса отдавались гулким эхом, под сводами храма нельзя было разобрать, о чем говорят вокруг. Матери могли не беспокоиться о детях — их отдавали на попечение стражников. А для кормящих матерей отвели площадку поодаль от толпы; там можно было спокойно отдохнуть и покормить малышей.
Именитые горожане и иноземные гости легко находили предназначенные для них места — рабы указывали им дорогу. Вот пришла и опустилась на свое ложе улыбающаяся Вени. Она с любопытством оглядывалась по сторонам. В этом году торжество обещало быть особенно интересным, — ведь раньше иноземцам не разрешалось находиться даже внизу, в толпе. Но Манибандх добился приглашения на праздник заморских гостей, и сейчас они гордо восседали на помосте. А некоторые из них участвовали и в расходах по украшению храма. Под этим, конечно, скрывался расчет: празднество сулило им немалые выгоды — ведь товары в такой день раскупались нарасхват.
Важно и высокомерно восседал Амен-Ра на своем высоком каменном ложе, устланном мягкой тканью. Он пришел сюда заблаговременно и теперь незаметно наблюдал за именитыми гостями. Временами он лениво поглаживал бороду и, казалось, не интересовался происходящим вокруг, но волны праздничного веселья докатывались до него. От дыхания сотен людей в воздухе разносился винный запах…