Если он настолько глуп, чтобы освободить ее от цепи, воображая, в своей слабости, что она будет ему благодарна и из благодарности так или иначе его полюбит, тогда он заслуживает того, чтобы она оделась, а одевшись, дала ему понять, какая огромная пропасть их разделяет.
Он, Оберлус, ее хозяин, разрушил волшебство ударами молотка. У него была рабыня, смиренная и всецело ему принадлежавшая, но ему этого было мало. Он захотел любящую женщину, любовницу, жену, ту, которая ложилась бы с ним в постель, потому что испытывает любовь, желание или восхищение. И вот он повел себя как любой другой мужчина, который к тому же оказался чудовищно уродлив и до нелепости претенциозен.
Она обернулась; он стоял, пораженный тем, как узкий корсет и нижняя юбка преобразили ее, оставив на виду только лодыжки, — и она убедилась в том, что ее похититель, ее мучитель, ее полновластный хозяин не был ни зверем, ни дьявольским отродьем, ни даже чудовищем от природы — а всего лишь несчастным мужчиной, чью душу изломало собственное невероятное уродство.
А раз это был всего-навсего мужчина, то Малышка Кармен знала по опыту, что в конечном итоге одержит над ним верх.
Она продолжала одеваться, чувствуя скорбь, горечь и разочарование; правда, в то же время это доставляло ей и болезненное удовольствие.
Увидев ее одетой, он долго ею любовался, велев повернуться на месте и походить из стороны в сторону по пещере, а затем попросил лечь, поскольку пожелал заняться с ней любовью, так чтобы она оставалась в платье.
Не швырнул ее на кровать и не повалил на пол, чтобы изнасиловать. Даже не приказал, как обычно, хриплым, властным и глухим голосом. Нет. Он попросил ее об этом, как умолял бы влюбленный унтер-офицер услужливую модистку, демонстрирующую ему шляпу, изготовленную для богатой заказчицы.
И выглядел комично, запутавшись в нижних юбках, кружевах и белье, сначала уткнувшись ей между ног, отыскивая языком влагалище, на этот раз оказавшееся холодным и сухим, чтобы затем вскарабкаться выше, неловко, судорожно и торопливо войти в нее и тут же излить семя, запутавшись в одежде и завязках.
Потом он улегся рядом, провел рукой по черным кружевам, пробормотал что-то неразборчиво и уснул.
Малышка Кармен долго лежала неподвижно, задумчиво глядя на свод пещеры, а потом медленно обвела взглядом знакомую до мелочей обстановку, пока взгляд ее не наткнулся на пистолеты, которые «хозяин» всегда оставлял на камне, рядом со своей постелью, куда цепь не доходила.
Малышка Кармен подняла ногу и посмотрела на глубокую, гноящуюся рану, оставленную металлом на лодыжке. Поразмышляла и наконец очень осторожно, чтобы не потревожить спящего, соскользнула с кровати.