— Итак, она поправится? Мне нужно, чтобы она встала на ноги как можно скорее. — Напряженное выражение лица Джорджины свидетельствовало о том, что та не смягчилась и не изменила свое мнение.
Акушерка указала головой в сторону Линни.
— Роды отняли у девочки много сил, она маленькая, а ребенок крупный.
Джорджина отмахнулась, даже не взглянув на своего внука.
— Лучше бы ей поскорее выздороветь. У нас на нее планы.
Конечно, Эви была в курсе планов мачехи. С того дня, когда родилась Линни, она услышала об этом достаточно. Еще ребенком она поняла, что мачеха возложила все надежды и мечты на свою дочь. Красота и изящество Линни подняли бы их от уровня незнатных дворян до привилегированных слоев высшего общества. Само собой разумеется, так же, как планы Джорджины не распространялись на Эви, они не включали в себя и обесчещенную дочь. Или незаконнорожденного внука.
— Делайте все, что сочтете необходимым, — мачеха извлекла набитый монетами кошелек из складок юбки. — Теперь можете уйти.
Нахмурившись, акушерка мрачно посмотрела на Эви.
— Вы мне кажетесь более разумной. Пошлите за мной, если кровотечение не…
— Мы уже выслушали ваши рекомендации, — прервала акушерку Джорджина. — Теперь уходите.
Пренебрежительно фыркнув, акушерка собрала свои вещи и открыла дверь спальни. Снаружи, в холле, стоял отец. Когда акушерка вышла, он ступил внутрь.
— Ну что, мы уже закончили с этим?
Как будто роды — это не больше, чем выполнение грязной работы по дому.
— Иди сюда, Генри, — Джорджина пихнула младенца ему в руки и слегка отряхнула юбки, словно, подержав внука, она каким-то образом испортила свой наряд. — Забери его. Надеюсь, ты помнишь адрес.
Ослабев, Линни откинулась на кровати и неразборчиво прошептала:
— У меня есть сын.
— Это не имеет никакого значения, — отрезала ее мать, вновь пристально посмотрев на мужа. — Генри, избавься от этого.
Этого. Вкус горечи наполнил рот Эви.
— Отдай его в детский приют, и, ради Бога, сделай это так, чтобы никто тебя при этом не увидел.
— Нет, — возразила Линни и, оперевшись на локти, попыталась приподняться на кровати. — Я хочу подержать…
— Замолчи! — лицо Джорджины от гнева пошло пятнами. — Мы уже решили, что будем делать. Я не допущу, чтобы ты окончательно разрушила свое будущее, Линни! Ты поняла меня?
Линни упала обратно на кровать, тихие рыдания сотрясали ее тело.
Сердце Эви тяжело билось в груди в отчаянном ритме, когда отец повернулся к двери. Ее руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Это было неправильно. Она думала о Пенвиче — обо всех одиноких, забытых детях. О промозглых студеных зимах. О еде, которой всегда не хватало… И эти дети даже не были сиротами, просто они были никому не нужны. Что ребенку Линни придется вытерпеть в детском приюте? Неизвестно даже, выживет ли он?