— Проснитесь! — кричу я. — Все вставайте! У нас неприятности.
Пассажиры, эти овцы, обреченные на убой, просто пялятся на меня. Никто не считает нужным выбивать дверь. Им достаточно смотреть, как я безрезультатно пытаюсь это сделать.
Мой ум напряженно ищет выход из положения и хватается за то, что кажется ему наиболее верным вариантом. Единственная спасательная шлюпка лежит вплотную к левому фальшборту.
Этой ночью немного теплее. Воздух резко пахнет солью; когда-то я любила этот запах, но сейчас он уже не напоминает мне о беззаботных временах, проведенных на берегу моря. Теперь это запах поражения и смерти. Здесь я лишилась своего президента. Здесь «Элпис» лишился своего экипажа.
Корабль медленно движется вперед. Огни горят, но они едва пронзают ночную тьму, и от луны тоже мало помощи в моем деле. Все, на что ее хватает, — это сделать видимой мелкую рябь на воде.
— Ты, кусок дерьма! — кричу я в никуда. — Зачем ты убил их?
До меня доносится ответ швейцарца:
— Капитан уже был заражен. Некоторые другие тоже. Лучше было сейчас убить их, чем оставить мучиться.
— Они, возможно, выжили бы.
— Тогда они бы мутировали в нечеловеков, не приспособленных к жизни. То, что я сделал, — милосердие.
— Чушь собачья. Это все твои нездоровые игры. Мы все для тебя игрушки.
— Жизнь — это эксперимент, а я — ученый! Выживешь ли ты, американка? Время покажет.
— Зачем же тогда ты меня предупреждаешь? Это может исказить результаты эксперимента.
— Ты посмотрела на остальных? Они обременены желанием умереть. А ты хочешь жить, поэтому я даю тебе возможность.
После этого его больше не слышно, только ночь вокруг и дрожащий свет луны на воде. Я возвращаюсь к остальным и жду, что будет дальше.
Мы стоим, мы ждем. Наконец солнце пронзает горизонт своим лучом, и мы видим, что на нас несется Пирей.[36]
То, что происходит дальше, разворачивается одновременно и быстро, и медленно, как и подобает катастрофе.
— Что происходит? — спрашивает у меня Лиза. — Расскажи мне.
Ее наивный вопрос взрывает мой вспыльчивый характер.
Я хватаю Лизу за плечи, разворачиваю ее к стремительно надвигающейся суше, описываю, что с нами сейчас произойдет.
— На этом судне нет капитана, а топлива в обрез.
Она обдумывает мои слова и впадает в ступор.
— Как мы его остановим?
— Никак! Мы сейчас разобьемся о бетонный причал, нравится тебе это или нет, — резко отвечаю я. — Если только другое судно не появится на нашем пути или не произойдет какое-нибудь чудо. Может, ты, черт возьми, совершишь чудо? А то у меня вряд ли получится.
— Так что же мы будем делать?