– А тебе не кажется, – спросил король, – что и для тебя припасено место в этой истории?
– Конечно, припасено, – пожал плечами мастер. – Ты и сам это прекрасно знаешь.
11
Тысячи разноцветных мотыльков порхали над лугом, садились на плечи, на волосы, на деревья и кусты, плясали перед глазами. Лошади трясли гривами и фыркали – но скорее от нетерпения.
– Я немного с ними прогуляюсь и к обеду вернусь, – сказал мастер дороги. – Приглядывай за стариком и будь готова… ко всему.
Его дочка молча склонила голову. Принц подумал, что ни разу ведь не видел ее при свете солнца. Бледноватая кожа Ласточки сейчас казалась мраморной и как будто излучала легкое сияние, а от лица было просто не отвести глаз.
Ронди Рифмач и не отводил. Только иногда рассеянно взмахивал рукой, отгоняя особенно настырных бабочек.
– Пойдешь с нами пешком? – спросил король. Он за все утро не проронил и пары слов. Молча позавтракал вместе со всеми, молча оседлал своего гнедого… Теперь ждал, положив на луку перед собой новообретенный меч.
– До последней чаши, – кивнул мастер дороги. – Тут недалеко. Заодно поговорим, вдруг что-нибудь из моей болтовни тебе пригодится. Или – твоему наследнику.
Он усмехнулся в эту свою пышную, золотистую бороду, и на мгновение принц представил, каково это: иметь такого дядю – чтобы с детства учил тебя всему, что умеет сам, насмехался над правилами и даже над Устоями… дядю, у которого есть красавица-дочь по имени Ласточка.
Они двинулись по тропинке обратно к дороге, из-под копыт вспорхнуло несколько пичуг и улетело. Принц так и не успел понять, настоящих или вырезанных из трутовика… Впрочем, вокруг дома их было полным-полно – и тех и других.
Король ехал верхом, остальные вели коней под уздцы. Когда выбирались сквозь нависшие ветви на дорогу, королю даже не пришлось пригибаться: ветви под порывом ветра разошлись в стороны – ровно настолько, чтобы он проехал, не коснувшись их зубцами короны.
Рифмач пару раз обернулся на домик, и принц один раз тоже, но Ласточки уже видно не было, наверное, возвратилась к Стерху. А может, отправилась вздремнуть, она ведь почти не спала ночью.
Потом Ронди кашлянул и, поскольку молчание затянулось, спросил:
– Мастер, а что там за история с этим… как его… Сычом? Если уж начистоту, слышал я о нем всего ничего. Вот ровно то, что вы рассказывали, пока мы… пока мы спали.
– Хороший вопрос, – кивнул мастер. Посмотрел он при этом отчего-то на принца. – Ну что ж… Сыч был двоюродным братом покойного короля, отца нынешнего величества. Круглолицый насмешливый толстячок, очень самоуверенный. Храбрый настолько, что порой казался безумцем. Вообще в своей жизни он боялся всего двух вещей. – Мастер помолчал, рассеянно оглаживая бороду. – Сыч знал, что здесь, у истока дороги, ее следует охранять кому-то, в чьих жилах течет кровь Предчура. Кому-то из королевской семьи. Иначе не напитать огонь в чашах… да вы и сами вчера видели… Так вот, Сыч верил, что если в одном из здешних Устоев огонь погаснет, миру придет конец. По крайней мере, тому миру, который мы знаем и в котором способны выжить.