– Обычно она такая милая девочка, – обратилась к отцу ее мать.
– Твое влияние, – ответил тот бывшему президенту.
Не будь все ради ребенка, Панда не пожалел бы ни для кого из них веселья.
Отец на этом не остановился.
– Может, вы двое предпочли бы выяснять отношения в Мейбл? – прозвучало как вопрос и наказ одновременно.
Президент улыбнулась мужу.
Панда не взял в толк, что происходит, но Люси, кажется, поняла.
– Пожалуй.
Выказывая нулевой энтузиазм, она медленно отправилась к задней двери.
Панда прошагал мимо Люси, надеясь, что получилось самоуверенно, придержал открытую дверь, потом последовал за Люси через каменную веранду на задний двор со строго разбитым садом и вековыми деревьями с тенистой кроной. Кроссовки Люси со свистом рассекали опавшие листья, пока та вышагивала по выложенной кирпичом дорожке, которая вела, насколько Панда мог судить, вокруг огорода с травами по направлению к гаражу. Когда они подошли ближе, Люси срезала по протоптанной тропинке, ведущей к древнему желтому «Уиннебаго». Наконец Панда вспомнил. Это и есть Мейбл, дом на колесах Люси и Мэта Джориков, когда они путешествовали много лет назад. И тогда они подобрали Нили Кейз на стоянке грузовиков в Пенсильвании.
Дверь заскрипела на ржавых петлях, когда ее открыла Люси. Панда вошел внутрь неряшливой, пахнущей плесенью кабины. Там оказались маленькая кухонка, провисший встроенный диван с выцветшей клетчатой обивкой и дверь, должно быть, ведущая в спальню. На маленьком столике валялись бейсбольная кепка, блокнот, бутылочка зеленого лака для ногтей и пустая банка колы. Молодняк Джориков, должно быть, использовал это место как притон.
Если бы Панда спросил Люси, почему ее родители предложили им пойти сюда, та посмотрела бы на него как на дебила, поэтому он не стал спрашивать.
– Эта штуковина ездит?
– Больше нет.
Люси шлепнулась на диван, подобрала «Повелителя мух» в мягком переплете и принялась читать.
Потянув воротник рубашки, Панда подумал, что, может, у Джориков это место и вызывало сантименты, но он-то здесь страдал клаустрофобией.
«Ты правда беременна? Ты правда любишь меня? Что, черт возьми, я такого сказал, что все пошло наперекосяк?»
Все эти вопросы вертелись у него на языке ,но Панда не мог их пока задать.
Он расстегнул пуговицу на воротничке. Голова почти упиралась в потолок, стены давили. Боком протиснулся к скамейке напротив Люси. Даже отсюда Панда чуял запах кондиционера, исходившего от ее пижамы, аромат отнюдь не эротичный, тем не менее он был таковым.
– Я сказал Бри об отце, – сообщил Панда.
Люси не оторвала взгляда от книги.