Около Кадиллака Люси оставила шоссе и поехала по проселочным дорогам, ведущим на северо–запад штата Мичиган. К вечеру она уже томилась ожиданием в очереди из полудюжины машин к последнему парому, переправлявшемуся на Чарити–Айленд, месту, которое с трудом смогла отыскать на карте. Тело затекло, в глазах как песок насыпали, а хорошего настроения как не бывало. То, что совершала Люси, было безумием, но если она не попытается, то всю оставшуюся жизнь будет думать о Панде и том поцелуе и гадать, почему она очутилась в постели с чужим, незнакомцем лишь спустя две недели, как сбежала от мужчины, который был слишком для нее хорош. Не совсем логичная причина для предпринятого путешествия, но нынче Люси явно не в себе, и этот поступок – лучшее, на что она оказалась способна.
Старый паром, выкрашенный черной краской с желтой полосой по верху, вонял плесенью, оснасткой и отработанным топливом. На борту, включая Люси, находилась дюжина пассажиров. Один из них, явно студентик колледжа с рюкзаком за плечами, попытался завести разговор на тему, в какую школу она ходила. Она сказала ему, что бросила Мемфисский универ и отошла, выбивая дробь на палубе армейскими ботинками.
Остаток пути Люси стояла на носу, наблюдая, как в неясном свете величественно вырисовывается остров. По форме он напоминал разлегшуюся собаку: голова в одном конце, на месте живота гавань, а возвышавшийся в другой стороне маяк напоминал торчавший собачий хвост. Согласно туристическому проспекту, остров занимал пятнадцать миль в озере Мичиган. Десять миль в длину и две в ширину. С круглогодичным населением в три сотни человек, но летом число проживающих подскакивало до нескольких тысяч. Если верить торговой палате, Чарити–Айленд предлагал приезжим укромные пляжи, нетронутые леса, где можно было порыбачить и поохотиться, а зимой устраивать лыжные гонки и катание на снегоходах. Но Люси нужны были только ответы на свои вопросы.
Паром пристал к причалу. Люси отправилась вниз забрать машину. У нее друзья по всей стране, да что там говорить – по всему миру – у которых она могла бы остановиться. А она вот здесь, готовая сойти на берег острова на Великих Озерах, и путеводной звездой ей служит лишь прощальный поцелуй да попавшийся на глаза абонемент на паром. Она вытащила ключ от машины из рюкзака и сказала себе, что ей все равно нечем заняться, хотя немного покривила душой. Ей нужно возмещать причиненный ущерб, заново строить свою жизнь, но раз она не понимает, как справиться ни с тем, ни с другим, то вот очутилась здесь.