– Совершенно верно, – мрачно отозвался Эрдель, подходя к окну и с каким-то яростным тщанием ощипывая пожелтевшие листья чахлой герани. – Так и есть.
– У меня тоже молитвенник из Дорсетширского аббатства! Подумать только, ведь это был бы настоящий комплект! – Александра дрожала от возбуждения. – Вы и сейчас скажете, что мое предложение вас не интересует?!
Она уже решила, что начнет предлагать молитвенник третьим лицам, раз Олег проявил пренебрежение к бывшему объекту своей гордости и любви. Александра простила ему этот приступ «синдрома шимпанзе», вполне понимая, какой шок пережил коллекционер.
– Скажу и повторю – не нужно! – Эрдель так рванул лист герани, что горшок закачался и задребезжал о керамическое блюдце. – Я бог знает сколько переплатил за эту книжонку, чтобы еще покупать на свою голову другую. И какой, к чертям, молитвенник Джейн Грей?! Латинский молитвенник?
Растерянная Александра кивнула.
– Она же была лютая протестантка! – отрезал мужчина. Отряхнув пальцы о халат, он подошел к книжному шкафу и почти рывком отнял у женщины молитвенник. – Что за бред… Идиотская версия. Кто вам такое напел?
– А кто вам продал этот молитвенник? – вопросом ответила женщина.
– Один проходимец! Я у него давно уже покупал по мелочам, но ни разу он не пытался меня обмануть. И вдруг по-крупному надул… Правда, я быстро разобрался и заплатил не все, что он требовал за книгу. А он еще имел наглость напоминать мне об оставшейся сумме!
– Кто – ОН?! – срывающимся голосом повторила Александра.
– Не знаю, знакомы ли вы? Некий Олег. Он питерский, кажется.
Художница не ответила ни словом, ни жестом. Впрочем, от нее и не ждали ответа. Разговорившись, Эрдель желал, чтобы его выслушали.
– Подсунул! Подсунул! – твердил коллекционер, не в силах успокоиться. Его узловатые желтые пальцы, перелистывавшие такие же желтые пергаментные страницы, заметно вздрагивали. – А я, старый дурень, не заметил сразу! Молитвенник-то составной!
– Как это? – к Александре вернулся голос. Спрыгнув с лестнички, она заглянула Эрделю через плечо.
– А вот, смотрите!
Мужчина раскрыл молитвенник на последнем разделе, в начале заупокойной службы, и ткнул в страницу указательным пальцем, на римский манер украшенным перстнем с истертым аметистом:
– Страницы-то подшиты! Вся заупокойная месса и все молитвы по усопшим. Будьте благонадежны – сорок страниц, как одна!
– Подшиты…
Александра выхватила книгу и, подбежав к столу, положила ее под свет лампы. Теперь она различила швы, выполненные с ювелирной точностью. Тонкие, похожие на слежавшиеся и вновь разглаженные заломы… Она вынуждена была признать, что и сама не сделала бы их лучше.