Неприятное ощущение всеведущего взгляда исчезло так же мгновенно, как появилось. Но теперь, когда его не стало, Александра окончательно убедилась: только что ЭТО было. Именно контраст между напряжением, от которого миг назад звенело в воздухе, и наступившим вдруг расслабленным покоем не давал ей сомневаться.
– Все хорошо, – солгала она кошке, с недоумением смотревшей на нее. – Я просто задумалась.
На самом деле говорила Александра только затем, чтобы услышать звук собственного голоса и успокоиться. Но жалкая уловка провалилась. Каждое слово было ложью. «Если я лгу даже кошке, значит, действительно боюсь!»
Отыскав куртку, в которой она ездила на несостоявшуюся встречу с Лыгиным, женщина расстегнула нагрудный карман и извлекла оттуда подвеску. С того самого рокового вечера Александра не доставала ее, избегая даже думать об этом. С каждым днем она все отчетливее ощущала себя воровкой.
«Я имела множество возможностей отдать подвеску законным владельцам. Лизе. Светлане. Но я не сделала даже попытки. Ни намека не проронила. Эта вещь как будто исчезла для всех… Я не рассказала о ней следователю, хотя цепочка разорвана. Это может указывать на драку, на борьбу… А я молчу. Придумала себе оправдание, что Лыгин оставил эту вещь для меня. А почему я уверена в этом, собственно?»
Подвеска легла на освещенный участок стола. Цирцея, пружинисто вскочив, обнюхала то, что посчитала подачкой, и с недовольным видом снова упала под лампу.
Александра впервые рассматривала свой трофей так пристально. Вот они, две головы, сросшиеся затылками, непостижимо единые и бесконечно различные. Суровый профиль мужчины, гневное движение мясистых приоткрытых губ – он будто окликает кого-то или командует. И тонкий, безмятежный профиль улыбающейся молодой женщины.
Художница скользила взглядом по женскому лицу, и оно все больше казалось ей знакомым. Александра мучительно напрягала память, пытаясь вырвать у нее ответ: где она могла видеть этот острый нос, выпуклую линию лба, слегка раскосый вырез отчеканенного в профиль глаза? Пышная грива вьющихся волос словно оттягивала назад эту горделивую голову.
И вдруг она вспомнила.
Ответ был так прост, что Александре показалось – шокирующая истина известна ей давно. ПОДВЕСКА НОВОДЕЛЬНАЯ.
«Это даже хуже, чем “бонбоньерка императрицы Сисси”!»
ЖЕНСКОЕ ЛИЦО БЫЛО ТОЧНОЙ КОПИЕЙ ЛИЦА ЛИЗЫ.
«Лыгин заказал себе стилизованный медальон с лицом дочери!»
ИСТОРИЯ О НАСЛЕДИИ ЖАКА ДЕ МОЛЕ ОКАЗАЛАСЬ ЛОЖЬЮ.
«Такой же, как многие бесценные сокровища Лыгина! Как вся его поддельная, лживая жизнь!»