Таким образом, отдельные роды становились хранителями богатого сокровища песен и обширного ритуала жертвоприношения. И когда, под влиянием мирной жизни на Ганге, религия постепенно стала выдвигаться на первый план и сделалась одним из важнейших явлений жизни, престиж жрецов как хранителей священных преданий и древней веры все более и более увеличивался. Поэтому неудивительно, что жрецы преисполнились чувством горделивого самосознания, прониклись убеждением, будто жизнь, посвященная благочестивому служению богам и религиозным задачам, дает право на первое и наиболее почетное место в государстве и обществе.
Так возникла каста жрецов. Резко отграничивая себя, как касту, от воинов, земледельцев, ремесленников и купцов, они сделали науку и религию своим исключительным достоянием. На улице и на рынке различие между тремя классами обнаруживалось уже по покрою одежды, по величине и внешним признакам посоха. Брахман, опоясанный священным шнуром, постоянно появлялся с бамбуковым посохом и с сосудом, наполненным водой для омовений.
Но высших ступеней почета жрецы достигли, когда культ Индры и остальных стихийных божеств уступил место учению о Брахме.
Природная склонность к отвлеченным умозрениям, при более высоком уровне образования и усиленной умственной деятельности жрецов, побудила их обратиться к исследованию вопроса об откровении и к размышлению о высшем существе. Они стремились определить первоисточник всякого бытия и свести отдельные образы богов к одному духовному началу.
Занимаясь этим, они скоро поняли, что определенная, ясно очерченная личность Индры не может быть первоначальной причиной всего существующего. Для этого нужна была сверхчувственная сила. Она была найдена в Брихаспати, таинственной силе, обитающей на небесах вместе с богами и дающей силу жертвенным обрядам и молитвам жрецов, так как Брихаспати заставляет богов выслушивать их. Сила, присущая молитве, считалась поэтому божественным началом, сущностью высшего всемогущества, Брахмой.
Но богословская диалектика на этом не останавливалась. Слишком сильно было искушение распространить представление о духовной силе, имеющей власть над богами и также над окружающей природой.
«В правильном круговороте великой жизни природы, где творческие силы постоянно создавали новые формы явлений», сказывался закономерный порядок, необходимо указывавший на существование единой, скрытой, творческой первоначальной силы и первоисточника всякого бытия и всякой жизни, на существование мировой души, которая, подобно душе, живущей в человеческом теле, приводит в движение поток мировой жизни и господствует над духовным миром и над всей природой как высшее, невидимое божество. Оставался, следовательно, лишь один шаг к тому, чтобы признать Брахму первородной силой, дающей жизнь всему существующему, мировой душой. Во всяком случае, Брахма — уже мировая душа, не личный бог, а абстрактное понятие, не имеющее определенных черт.