— Да, — буркнул старик.
Макс поднялся: пора идти домой. Болер не задерживал его.
Макс ушёл, а писатель ещё долго не мог привести мысли в порядок. Больше всего взбудоражил его последний разговор с Дальговом. Неужели кто-нибудь откажется напечатать книгу писателя Болера? Да и американцы и англичане просто из рук вырвут такую вещь! А сколько было бы шуму — Болер о советской зоне оккупации!
О, он многое мог бы порассказать в такой книге!
В конце концов Болер пришёл к твёрдому решению. Он напишет эту книгу. Он расскажет абсолютно вое о своей жизни за последнее время, ничего не утаит: ни хорошего, ни плохого. И, пожалуй, пошлёт рукопись в Гамбург, именно в то издательство, которое сейчас контролируют англичане. Там у него много знакомых. А вот когда книгу напечатают, он придёт к Дальгову и скажет: «Теперь вы понимаете, что такое настоящая демократия?» Посмотрим, как вытянется лицо у Дальгова. Это будет ему хорошим уроком.
Болер даже улыбнулся, представив себе такую сцену. Вот посмеётся он над Максом!
Удовлетворённо потирая руки, писатель прошёлся по комнате. Затем он сел за стол и порывисто придвинул к себе лист чистой бумаги.
В тот вечер состоялось чрезвычайно бурное собрание местной организации социал-демократов. Обсуждался вопрос о слиянии с коммунистами.
Оскар Кребс, один из лидеров организации, ещё за несколько дней до этого развил активную деятельность, агитируя против слияния, но не встретил поддержки. Не только рабочие, которых здесь было подавляющее большинство, но даже Рудольф Гроше, всегда уравновешенный, солидный Гроше, непосредственный заместитель Кребса, и тот не согласился с ним.
Вот почему, открывая собрание и предоставляя слово докладчику из Берлина, Кребс волновался. Он знал, что в центральном правлении социал-демократической партии нашлось немало приверженцев объединения. Но, по мнению Кребса, эти люди были чересчур левыми.
Хочешь не хочешь, приходилось решать: объединяться или нет. Отложить собрание не удалось. Отделаться каким-либо туманным ответом тоже было невозможно. Оставалось одно: организовать протест рядовых членов организации против объединения.
На собрании сразу же создалась напряжённая атмосфера. И хотя докладчик выступал в полнейшей тишине, по всему чувствовалось приближение вспышки. Все знали, что Кребс не одинок, что у него найдутся единомышленники.
Докладчик под аплодисменты закончил свою речь призывом объединиться. Кребс тоже похлопал в ладоши, и создалось впечатление всеобщей солидарности. Альфред Ренике внимательно слушал и не переставал удивляться, глядя на Кребса.