Генерал понял, что ей не по себе, и по-отечески пожалел усталую и испуганную девушку.
— Однако, господа, мы должны дать мисс Мэри возможность отдохнуть и привести себя в порядок, после того как она по нашей вине провела несколько часов под арестом, — заметил он. — Мисс Мэлдон, вы, как я вижу, прибыли без горничной… Но должен вам сказать — здешние болгарские женщины очень добры, гостеприимны и любезны; уверен, что они окажут вам помощь. Я распоряжусь, чтобы вас разместили в хорошей семье, где вам приготовят горячую воду для мытья, удобную постель для отдыха и чистую одежду, более пригодную для молодой дамы, чем этот сюртук, хотя и в нем вы выглядите очаровательно. Отдыхайте, милая барышня, и считайте, что вы под защитой и покровительством русской армии. Как я завидую вашему жениху, что у него такая очаровательная и бесстрашная невеста.
Издали, из окна другого сарая, рядом с которым прогуливался строгий часовой с ружьем, за этой сценой наблюдал маркиз Транкомб. Девушка в мужском сюртуке, беседующая с русским генералом, особенно заинтересовала маркиза.
— Посмотрите-ка, Дженкинс, ведь это маленькая мерзавка Мэлдон, — сказал он лакею, подзывая его к окну.
— Да, — удивленно подтвердил Дженкинс, — это она, ваша светлость, Мэри Мэлдон собственной персоной. И ведь держится с русскими военными как своя. Неужели она изначально была завербована Третьим отделением и втерлась к вам в доверие, милорд, выполняя их задание?
Но Транкомбу такая версия не показалась правдоподобной. У него была собственная оценка событий, и в подсказках дворецкого он не нуждался.
— Чушь, полная чушь, старина Дженкинс! Девчонка просто влюбилась в русского графа и теперь готова на все, лишь бы заслужить его милость. Вы же знаете влюбленных женщин — эти дурочки готовы ползать в грязи в ногах у любовника, лишь бы их не оттолкнули. Но зачастую именно такими действиями они сами и провоцируют разрыв, не так ли? А хладнокровие Мэри я переоценил. Настоящей женщине должно было бы нравиться водить мужчин вокруг пальца, мучить, соблазнять и бросать… Любовная игра не терпит обыденности, хороши лишь первые, самые яркие вспышки чувства, а потом все обращается в смертную скуку. Вот и с этим графом Мэри, будь у нее характер, могла бы насладиться страстью, а потом посмеяться над отвергнутым любовником, как сделала бы уважающая себя ценительница приключений. Но что творит эта дурочка? Проводит с графом всего одну ночь, даже не ночь, несколько часов, выпустив его из-под власти собственных чар. И потом готова бегать за ним как собачонка, забыв о долге, о гордости и о судьбе своего родного брата, наконец. Она ведет себя как заурядная шлюха. Что ж… Пусть не надеется, что все это сойдет ей с рук! Она еще узнает, что я не умею прощать.