Не так было на этот раз.
Оператор работал уже больше часа, а экран по-прежнему не показывал ничего, кроме вихрящегося хаоса. Даже из космоса мир не был полностью в фокусе. Что-то, похожее на сероватые облака, скрывало все, и граница между планетой чернотой космоса вокруг нее была не различима. И что-то странное происходило и с солнцем. Но как только фокус смещался по направлению к планете, завихрения возрастали.
Оператор подумал с некоторым раздражением, куда его Ворота угодили в этот раз. Может они достали за пределы своего эффективного действия? Одна из научных школ придерживалась того мнения, что подобное могло произойти только случайно; если бы это, наконец, случилось, то все ученые Веннтры толпились бы вокруг его установки. Или, может, зонд, как предполагали другие, проник в другую вселенную, с совершенно отличными от веннтранских физическими законами?
Хотя веннтранин сам был только слегка раздосадован своими проблемами, Росс снова ощутил дрожь, и, должно быть, не совсем точная строчка из "Алисы в Стране Чудес" всплыла в его памяти; что-то о том, чтобы поверить перед завтраком хотя бы в одну невероятную вещь. Он подумал, во сколько еще невероятных вещей ему придется поверить здесь.
Снова семь пальцев веннтранина забегали над пустой панелью, и изображение стало, даже, еще менее резким. Росс, когда задвигались руки веннтранина, почувствовал, что и его руки тоже шевелятся, словно он был поглощен разумом веннтранина.
Внезапно его сознание разделилось надвое. Одна часть осталась снаружи, в комнате вместе с Орлом, в то время, как вторая внедрилась в сознание веннтранина. Он мог ощущать семипалые руки, вес огромной головы, десяток ощущений, для которых Росса Аллена не нашлось названий. Теперь он мог видеть обозначения на панели под экраном. Для веннтранских глаз они были ясны и понятны. Десяток обозначений, все представляющие отдельные органы управления Зондирующих Ворот, органы управления, которые являли собой тонкие светящиеся линии, смещающиеся, когда пальцы веннтранина пробегали над ними.
Пришла еще одна мысль, и какое-то время Росс не мог определить пришла ли она ему, или веннтранину. "Возможно, - подумал он, - то, что я вижу, и является настоящим изображением".
Руки веннтранина снова стремительно забегали по панели, и очертания светящихся линий совершенно изменились. Как только это произошло, мельтешение кружащихся образов на экране перед ним изменилось почти так же радикально. Только на мгновение все стало резким и сфокусировалось. Вращение и перемещение не прекратилось, и образы не преобразовались во что-либо узнаваемое. Вместо вихрящегося хаоса на мгновение образовался четко очерченный хаос. В нем по-прежнему не было никакого смысла, но теперь он мог по дробно рассмотреть, что это было, лишенное смысла.