– Ну, Ва-а-адик!
Сигарета летит мимо урны, и Вадик зашагал к своей заботливой подруге.
На ступенях только двое – Литвин и Астахов. Все? Опять пустые хлопоты?
Мягко притормозив, у входа остановились темные «Жигули». В них сидят двое, молодой парень в фирменных очках с дымчатыми стеклами и светловолосая девушка.
Хлопнула дверь подъезда. Литвин внутренне собрался и, стараясь не показывать напряжения, как бы между прочим, посмотрел на вышедшего. Вся игра была ни к чему, вышел Щура Бойцов, невозмутимо спокойный, как всегда. Он взглянул на машину и, не торопясь, подошел к Астахову с Литвиным.
– Пока все нормально, – доложил он. Литвина это сообщение совсем не обрадовало.
Третий звонок. Да, теперь все. Ждать глупо.
Дверь машины открылась и девушка вышла наружу. Какая девушка?.. Это же парень с длинными, до плеч, волосами. Не оглядываясь по сторонам, он двинулся к подъезду.
Снова хлопнула дверь. Из театра вышел человек. Тот самый престарелый весельчак. Забыл чего? Да, внимательно смотрит вниз, словно ищет что-то, одновременно бьет себя по карманам, вот достает плата: и вытирает лоб. И в тот же момент к нему подходит длинноволосый.
– Нет, нет, спасибо, не надо, – отвечает весельчак на тихую фразу юноши и пожимает ему руку. Странно пожимает – пальцы чуть согнуты, словно там какой-то предмет. Парень резко поворачивает назад. Хлопает дверца, и машина сразу трогается.
– Пошли… – резко бросил Астахов.
Бойцов задержался. Развернувшись спиной ко входу, он достал портативную рацию.
– Всем постам! Внимание! Темные «Жигули», номерной знак…
… К дверям они подошли почти одновременно.
– Пожалуйста, – Астахов галантно пропустил весельчака вперед. В фойе Литвин взял незнакомца под руку. Волнение прошло.
– Торопитесь? – негромко спросил он.
– Какое вам, собственно… – вскинулся толстяк. – Пустите…
– Уголовный розыск. Предъявите, пожалуйста, документы.
Толстяк облегченно вздохнул.
– Фу, напугали… Я-то думал, что уже и в театре начали… – хохотнул он. – Как на Западе… Шутники… Сейчас, минуточку.
Он полез во внутренний карман и вытянул кучу каких-то бумаг.
– Вот!
Бумаги полетели в лицо Литвину. Тот от неожиданности отпрянул назад. Ловко метнувшись под рукой Астахова, толстяк побежал к выходу. Но заметив в дверях мощную фигуру Бойцова, свернул в сторону. Сзади загремели по паркету Астахов и Литвин.
– Что вы, что вы… Здесь же театр! – раскинула руки старушка– билетерша.
Литвин столкнулся с ней. Рассыпались по полу программки.
– Простите, – зло сказал он. – Нам очень надо!
Толстяк скрылся за дверями туалета. Литвин и Астахов кинулись за ним.