— Мне жаль, — сухо сказал он. — Примите мои искренние соболезнования.
Дженис некоторое время молчала.
— Мы не были очень близки с Эндрю, — сказала она, наконец справившись со слезами, — но все-таки он был моим братом, и он был хорошим человеком... — Она подняла на Джеффа заплаканные глаза и едва слышно спросила: — Вы скажете... ей?
Джефф не ответил.
— Я слышала, что они собирались пожениться?
— Да, на следующей неделе.
— Ваш отец серьезно болен?
— Нет, ничего серьезного, — покачал головой Джефф, — просто сильная простуда. — Он посмотрел на Дженис: — Если бы Эндрю был на службе, я думаю, мы... мы узнали бы раньше?
— Сомневаюсь.
— Что вы хотите этим сказать?
— В доме даже прислуга еще ничего не знает. Я и сама бы ничего не узнала, если бы не приехала домой в тот момент, когда родители уже собирались в Портсмут. Его... Эндрю... привезли туда.
— Подождите! Вы хотите сказать, что они не хотели... не собирались... что они уехали бы, ничего ей не сказав? О Боже! У вас страшные родители...
Он ожидал, что Дженис станет ему возражать, но она лишь кивнула и тихо проговорила:
— Я с вами совершенно согласна... Полагаю, вы знаете, что я развожусь?
— Да, я слышал об этом.
— Так вот, из-за этого мне тоже указали на дверь, как и Эндрю... Вы не виделись с Ричардом после возвращения?
— Нет, у меня не было причин встречаться с мистером Боунфордом. Мы же с ним из разных «слоев общества», верно?
Дженис встала и, подойдя к окну, задумчиво произнесла:
— Но вы же, как говорится, боевые товарищи... А эта война, она стирает различия. Перед лицом смерти все становятся равны... К сожалению, некоторые не хотят этого понять. — Дженис обернулась и посмотрела на Джеффа, стоявшего у нее за спиной. — Если бы вы увиделись с Ричардом, — голос ее дрогнул, — вы поняли бы все гораздо лучше, чем я могу объяснить...
Джефф пожал плечами:
— Полагаю, что эта встреча не нужна ни ему, ни мне.
— Разумеется. — Дженис была смущена, она надеялась, что Джефф будет к ней более благосклонен.
Джефф кивнул, давая понять, что разговор окончен. Уже у самых дверей Дженис вдруг остановилась.
— Вас, очевидно, мучает вопрос, почему я решила прийти и сказать этой... девочке про Эндрю? Видимо, потому, что я чувствую себя в долгу перед ней. Полагаю, вы слышали, что она спасла Ричарда, когда он пытался покончить с собой, хотя сама подверглась смертельной опасности. Если бы Ричарду удалось... то, что он задумал, это было бы на моей совести до конца дней... Хм! Странно! Именно здесь, в этом доме, он сказал мне, что начинает процесс о разводе... Тогда мне это показалось какой-то нелепой иронией. Я не виню его за этот развод, он поступил правильно. Я рада, что снова свободна, то есть буду свободна, когда все это закончится. В общем... — в ее голосе снова послышались грустные нотки, — я чувствовала, что не могу держать ее в неведении. Ведь если бы родители уехали, она бы ничего не узнала до тех пор, пока Эндрю не похоронили, и все было бы кончено! Конечно, она могла бы позвонить в часть, но, думаю, это стало бы для нее еще большим ударом.