– Как „что вы“? Будто вы не герой! Да вас теперь, думаю я, превыше облака ходячего в газетах превознесут… награждение возьмете!
– Где уж нам, – бормотал окончательно сконфуженный хохол.
Мефодий Кириллович схватил Ракиту за рукав и потянул за собой в сторону, где вовсе не было людей. Там, оглядевшись и увидав, что близко никого нет, он сказал, без обычных своих ухваток и ужимок:
– Я слыхал про вас, у вас есть способности; хотите над этим делом вместе работать?
– За счастие почту! Господи, с вами! – захлебнулся от восторга хохол.
– Никакого счастья нет… Мне просто нужен дельный человек в этой местности, человек, на которого можно, как на самого себя, положиться, потому что дело это очень серьезное, столь серьезное, что, сколько я умом ни раскидываю, ничего не выходит. Как будто ясно все, а для меня темень и ни искорки света… Вот что… Если хотите поработать, приходите ко мне, как только освободитесь… Попьем чайку, закусим и побеседуем… Так?
– Рад быть по мере сил моих полезным!
– Прекрасно! Так, прежде всего, о нашем уговоре – молчок, ни полслова даже супруге… Даже когда она вас ласкать будет, и тогда нишкните, что ко мне идете. Поняли? Прекрасно! Потом, из дому выйдете в форме, у знакомцев переоденетесь в цивильное и так уже явитесь ко мне. А живу я, знаете где? Четвертый дом от угла. На углу посыльный стоит, вы подойдите и скажите ему, не знает ли он, где живет Пискарь, он вас и проводит… Поняли?
– Так точно, – отвечал Ракита, а сам думал: „Господи, сколько он наговорил, верно, что-нибудь особенное… “Хватай, да тащи” – не годится…“
Он подумал, не рассказать ли теперь же Кобылкину все, что ему известно про найденный несчастным Кондратьевым фотографический портрет, но потом решил, что расскажет все это потом, когда будет у него. Мефодий Кириллович, заметивший по выражению его лица, что он хочет заговорить, быстро спросил:
– Что у вас? Говорите скорее!
– Вечером, как буду у вас, скажу-с… Так, одно соображение и некоторая подробность… Здесь долго рассказывать-с…
– Хорошо, тогда до вечера… Не забывайте, что я сказал, а теперь пойдем скорее туда, я боюсь, что мы и так слишком долго говорили…
И, сразу весь переменившись, он побежал к группе судебных и полицейских властей, уже закончивших протокол.
– А змею нужно послать в зоологический кабинет университета, – авторитетно говорил прокурор как раз в то мгновение, когда около него очутился Кобылкин.
– Собственно говоря, зачем же это? – воскликнул тот.
– Как зачем? Нужно определить, что это за гадина… Ведь их многое множество.
– Да это я вам и без университета скажу!