Третий кадр. Римус злорадствует: «Почему бы вам не созвониться с Джесси Вентурой? Спросите, что я с ним сделал».
Четвертый кадр. Злой, побежденный Сэм спрашивает: «Что вам нужно?»
Пятый кадр. Римус отвечает: «Хочу Куки Роберте. Устройте так, чтобы я поужинал с ней. Я должен ее получить».
Улыбающаяся Лили повернулась на звук шагов и увидела стоявшего в дверях Саймона Руссо, свежего, загорелого и полного сил. Она вдруг показалась себе маленькой и несчастной.
Хоть бы он поскорее ушел!
Но не могла же она его прогнать!
— Что вам нужно?
— Простите, что врываюсь таким образом, но вам давно следует быть в постели. Я только что говорил с Савичем, и он просил проверить, чем вы занимаетесь. Очевидно, знал, что приказов вы не слушаете. Вижу, комикс уже почти готов?
— Да. Это еще не окончательный вариант, но работа близится к концу. Римус шантажирует Сэма Доналдсона.
Саймон подошел ближе и склонился над рисунками.
— Черт, оказывается, мне не хватало Римуса, аморального ублюдка, — рассмеялся он. — Рад его возвращению.
— Остается узнать, согласны ли в «Вашингтон геральд» приютить меня и Римуса. Скрестите пальцы на счастье, когда я буду вести переговоры. Конечно, я не разбогатею сразу, но это только начало.
— Я знаю, что карикатуристы не зарабатывают много, если только не заключат контракт с издательством на эксклюзивные публикации. Кстати, я знаком с Риком Бауэсом. Он там главный. Хотите, позвоню ему, приглашу на ленч и покажу ваши рисунки?
Лили эта идея, очевидно, не понравилась, поэтому он выжидательно помолчал.
— Ладно, тогда захватите свои комиксы, и я поведу вас обоих в мексиканский ресторан.
— Что ж, — выговорила она наконец, — неплохая идея.
— Ну а сейчас, может, вздремнете, Лили? И лекарства бы принять неплохо.
Из детской донеслись рев Шона и голос Габриеллы, говорившей, что, если он перестанет жевать свои и ее пальцы, она принесет ему крекер и они пойдут гулять в парк. Шон испустил очередной вопль, перешедший в гульканье. Габриелла рассмеялась.
— Пойдем-ка за крекером, парень.
Шон умиротворенно ворковал, пока няня несла его вниз. Лили попыталась проглотить слезы, но это оказалось невозможным. Она просто стояла, стараясь не издать ни звука. А слезы все катились по щекам.
Саймон, знавший о постигшей ее трагедии, о боли, занозой застрявшей в душе, молча стоял рядом. Потом медленно притянул ее к себе и прижал к груди.
Когда минуту спустя зазвонил телефон, Лили отстранилась и, не глядя в глаза Саймону, подняла трубку.
— Это вас, — пробормотала она.