— Почему так точно помните время?
— Элементарно, Базаров, это мой ежедневный график. Я не женат и люблю порядок.
Можно было поклясться чем угодно: аристократ не врет. Родион Георгиевич заметил, что Джуранский готовится производить арест, медленно ведя руку к скрытой кобуре. Пришлось сдержать пыл помощника грозным движением усов, а князю улыбнуться самым приятным образом:
— Вынужден официально заявить: вам воспрефено покидать столицу вплоть до разъяснения всех обстоятельств дела. Надеюсь, обойдемся без сюрпризов, сэр…
Августа 6 дня, года 1905, ранее трех, все так же
3-й участок Казанской части 2-го отделения С.-Петербургской столичной полиции, Офицерская улица, 28
Сюрприз ожидал в дежурной части. Торчала нестриженая бороденка, лохматилась русая шевелюра, и сверкал хитрый вологодский глаз. Таких мужичков обожают восторженные барышни, величая их «солью земли Русской». И не знают, что стоит отвернуться, как «соль» ножичком пырнет… Эту породу Родион Георгиевич изучил досконально.
Молодцом держался Герасим Растягаев, твердо стоял на своем: «Пусть Никишка кладом делится или хоть вернет два рубля за мороку».
Теоретически такие подарки судьбы возможны. Не все же рыть носом землю, иногда случается легкий розыск. Но уж больно лихо вышло: сам собой, без всяких усилий, появляется не просто свидетель, а прямо-таки золото. Правда, сомнительной пробы.
— Постой, братец, не пойму я тебя что-то, расскажи-ка ефе разок: куда ездил? — Народный стиль у Ванзарова выходил чисто. Это подтверждали многие арестованные мазурики.
— Значица, так… — Растягаев солидно прочистил горло. — Принял сундук с пассажиркой у Финского вокзала где-то до семи. Сначала поехали на Малую Конюшенную, постояли и отправились к углу Арсенальной и Полюстровской набережной. Там и высадил. Я чего сундук-то приметил, уж больно тяжел и чудного вида. Да и поездка веселая, туды-сюды. Правда, заплатила хорошо, не обидела.
— Кто, говорифь, заплатил? — сыграл удивление Родион Георгиевич.
— Да барыня, пассажирка то есть.
— Ты ж говорил, барина вез?
— Да что вы, господин хороший! Как есть барыня была… Я извиняюсь, а как насчет клада будет?
Ванзаров кивнул на ковчежец, который так и стоял в участке на прежнем месте:
— Сундук точно тот?
— Знамо дело! Приметный, хоть вещь бестолковая. А клад, значит, Никишке достанется?
Что же получается? Или извозчики путают, или один из них врет. Оставалось провести очную ставку.
Последовал приказ дежурному незамедлительно доставить субъекта, с которого ротмистр снимал протокол.
Никифор под конвоем Джуранского сник и даже бубнить перестал. Какие удары приготовила судьба на его голову, и думать боялся. А про себя зарекся: чтобы еще раз добровольно лезть в помощники полиции — да никогда в жизни, мля.