— И собери своих людей, которые за боярскими домами следят. Мне нужны последние сведения. В каком дворе какая дружина стоит: сколько пеших, сколько стрельцов, сколько конных, как настроен сам боярин. И — немедленно! И еще отправь срочно гонца к Годославу. И сам найди такого, чтобы быстрее ветра летел. Пусть князь попробует договориться с Карлом. Это единственное наше спасение. Как смогу, я наступление данов задержу. Пусть так и скажет…
Никто не знал, что задумал Дражко. Сфирка лишь головой качал, представляя, как соберет воевода малые силы, которые сумеет наскрести, и во главе всего-то трех сотен выступит навстречу целой армии данов, двинувшейся с северо-запада. И даже Дворец оставит без стрельцов, что совсем уж никуда не годится, поскольку бояре такие ненадежные и готовы выставить никак не меньше двух тысяч дружинников. А сам князь в седле едва ли удержится, если вообще сможет на лошадь сесть. И кто за таким воеводой в бой пойдет? Причем на верную смерть! Много ли найдется желающих?
Но взгляд Дражко был тверд, как никогда, усы злобно и напряженно топорщились, будто крылья сильной птицы, голос окреп. Страшно было не подчиниться, и Сфирка подчинился. Но, верный своей природной хитрости, потихоньку послал стражника разбудить княгиню-мать. Пожалуй, это единственная управа на воеводу.
Когда мать, прошаркав по коридору, пришла, Дражко уже сумел одеться и ждал, когда кто-нибудь принесет ему кольчугу и оружие. Сфирка зашел следом за старой княгиней, в надежде помочь ей уговорить воеводу отказаться от безумных намерений. Вдвоем-то всегда проще…
— Уже… — неожиданно спокойно и как-то буднично, хотя и не сумев подавить естественный вздох, сказала мать. — А я-то думала, что дадут они тебе еще пару дней отлежаться. Вот же до чего торопятся, рогатые…
Сфирка глазам своим не поверил. Княгиня, вместо того, чтобы начать ругаться и заставлять сына лечь, как должно бы, стала поправлять на нем, одергивать кое-где неаккуратно застегнутую одежду.
— Верно Горислав сказал — в одночасье встанешь… Сделай-ка вот отсюда еще глоток, — протянула она сыну маленькую бутыль.
Дражко глоток сделал, не поморщившись, хотя полынь, как ей и полагается быть, была горька, а конопля отдавала неприятной липкой сладостью.
— А ты чего ждешь? — сердито прикрикнула вдруг старая княгиня на застывшего Сфирку. — Неси быстро воеводе кольчугу полегче, да меч потяжельше. Нет времени на по-глядки!
Растерянный Сфирка не знал, что сказать, молча побежал выполнять приказание княгини, с испугу затопав ногами ничуть не легче стражников, чем удивил, конечно, и самого воеводу, и стражу, теперь стоящую на каждом повороте и у каждой лестницы.