— Я забираю твою дружину на защиту княжества от внешних врагов, — ничуть не сомневаясь, что имеет право так поступать, более того, уверенная, что ее послушаются, сказала Рогнельда. — Ты сам, — она даже руку не подняла, просто глазами показала, — отправляйся сейчас же во Дворец. У нас в подвалах сыро и холодно. Отнеси теплую одежду отцу. Скажешь сотнику стражи, что я велела. Ему в клети до приезда Годослава сидеть. Казнить его будут потом, прилюдно…
— И до скорого приезда короля франков Карла, — добавил Дражко, чтобы слова княгини выглядели более убедительными и устрашили воинов в случае попытки к сопротивлению.
Но он хитрил и обманывал зря. Ни сам Бойко, ни дружина даже шепотом не попыталась возразить распоряжениям княгини. Такое облако уверенности плавало вокруг Рог-нельды.
А вот зачем обманывает она? Обманывает холодно, расчетливо и бездушно, как это умел делать сам герцог Гуннар. Не с теплой одеждой к отцу отправляла она Бойко, а в соседнюю камеру. Теплую одежду заберет Ероха. А самого боярина и его сына будет пытками греть…
Неприятно лег этот обман на душу воина. Тень Гуннара висела над дочерью плотными покрывалом, не отпуская, заставляя действовать так же, как действовал бы он.
— Дражко! Куда выступить дружине?
Воевода позволил себе выехать вперед. На него смотрели совсем не так, как на княгиню. Ее откровенно боялись. А ему удивлялись, потому что все знали, какой страшный удар получил князь-воевода от предателя. И появление его сейчас и здесь лишний раз предупреждало дружинников об опасности непослушания и возмущения.
— Через час вы должны встать временным походным лагерем за северными воротами. Туда прибудут и другие дружины. Я буду давать смотр. Выступаем в ночь. Сбор походный. Запас многодневный.
Такой язык воинам был более понятен. Они даже расслабились.
— Куда идем? — раздался голос из глубины строя.
— Окружать Готфрида…
Фраза прозвучала настолько уверенно и одновременно насмешливо, что ее можно было принять и всерьез и в шутку — кому как нравится. Но Дражко знал, что и когда следует говорить. Против десятитысячной армии данов, если только она вся целиком снялась с границы, он с трудом сможет набрать тысячи четыре. Многих это смутит. Но недаром были произнесены слова о франкском короле Карле. Кто еще сомневается, тот поверит, что окружение армии Готфрида будет осуществляться вместе с франками.
— Опоздавшие к назначенному времени могут самостоятельно отправиться в подвал к кату Ерохе, — медленно, со значением сказала напоследок княгиня. — Не отправятся сами, туда же попадет их семья, — и дернула поводья, направляя коня за ворота.