Эделинг ждал объявления победителя. Герольд тут же бросил между ними жезл.
Осталось еще две пятерки рыцарей, готовых сразиться с зачинщиками из сборной группы. До сих пор ни один из зачинщиков не потерпел поражения. Но теперь против них выступали самые серьезные бойцы, и каждая схватка должна была представлять собой захватывающее зрелище.
— Я начинаю опасаться, что нам будет трудно определить победителя, — сказал король. — Слишком уж хорошо выглядит каждый.
— А что если устроить бои зачинщиков между собой? — из-за спины короля спросил шевалье дю Ратье. — Тогда победитель определится сам.
— Это против всех правил, — традиционно возмутился монсеньор Бернар. — Символически такое состязание будет означать, что внутри королевского дома раздор. Победителя должны определить только маршал турнира и король.
— Не спешите, господа… — маршал турнира граф Оливье решил, что тоже имеет право высказать свое мнение. — Лучше посмотрите в ристалище. Сигурд что-то доказывает герольду. Мне кажется, насколько я понимаю смысл жестов, он желает пренебречь высокой оценкой своих способностей бойца и выйти не в последней пятерке, а уже сейчас. Или он боится, что ему достанется мало славы?…
— Да, — согласился король, — так и есть. Горячий же у него норов! Герцогу просто не терпится вступить в бой. После вчерашнего позора он желает проявить себя перед публикой наилучшим образом и вернуть потерянное уважение.
— Вчера вечером, Ваше Величество, граф Оливье был прав — в городе много разговоров о той подлости, которую Сигурд хотел устроить эделингу Аббио, — сообщил шевалье дю Ратье. — И хотя Аббио не из здешних краев, он тоже сакс, и саксы возмущаются герцогом. Даже при блестящем выступлении, ему не вернуть себе былую славу. Смотрите сами, смотрите!…
Сигурд въехал в составе следующей пятерки в ристалище. Началось представление. И как только назвали герцога по имени, с берфруа тут же раздался оглушительный свист и улюлюканье. Публика явно не хотела признавать вчерашнего своего любимца, и из кумиров он в одночасье превратился в нежелательного участника. Герцог понял это и бросал по сторонам злобные взгляды, презирая толпу, как он презирал всех собравшихся здесь рыцарей. О том же говорил и доспех викинга. День назад Трафальбрасс разгуливал по лагерю одетый совсем иначе.
* * *
Несмотря на активную и откровенную нелюбовь и самих участников, и зрителей, и вельмож к датскому герцогу, все наблюдали именно за ним, зная, что в воинском искусстве Трафальбрасс может посоревноваться с лучшими воинами Европы. Противником Сигурда по воле случая оказался баварский барон.