На крыльцо вышла княгиня-мать, старый глашатный Сташко да сотник дворцовой стражи.
Годослав принял поклоны и прошел во дворец.
— Что… — хотел он договорить, но не продолжил, потому что мать и сама готова была ответить на вопрос:
— Не в себе она… Столько пережить пришлось… Годослав словно рукой отстранился от встретивших, не заметил дворовых людей, умытых и причесанных, празднично одетых по случаю его возвращения, что выстроились вдоль стен в молчаливых поклонах. Он стремительно зашагал по лестнице, чуть не бегом взлетая на верхний этаж, так же быстро миновал длинный коридор четвертого этажа, откуда был выход на галерею.
Рогнельда стояла все так же, не пошевелилась, когда он, умышленно тяжело ступая, двинулся к ней. Смотрела вдаль, в красные закатные облака, предвещающие завтрашний ветер.
— Что ты делаешь здесь? — спросил он.
— Я жду мужа, — совсем чужим, ровно-равнодушным голосом ответила она.
— Я, Годослав, я муж твой. Она повернулась.
— Ты приехал… Здравствуй будь, княже красный… — голос совершенно не изменился, ни чувств в нем, ни жизни.
Годослав шагнул вперед, обнял и прижал к себе жену.
— Сколько же тебе перенести пришлось, бедная моя… И ему тоже… — он нежно положил тяжелую руку ей на живот.
— Он знает, что заманил своего деда на копья… — сказала Рогнельда о будущем сыне, как об уже родившемся. — Я сказала ему…
— Бедная ты моя, бедная…
Внизу, на площади, казалось, собрался весь город. Ра-рогчане смотрели на князя и на княгиню Рогнельду. Они уже знали, что с ней случилось, и не удивлялись такой встрече…
* * *
Вечером к Рогнельде пришел Горислав. Княгиня-мать сказала, что он обещал вылечить княжескую жену. С Годославом волхв встретился в коридоре.
— Здравствуй всегда будь, княже.
— Здравствуй всегда будь, волхв.
— Помог тебе «харлуг» в ратище[62] ?
— Помог, Горислав. Благодарствие тебе…
— А все ли ты делал по Прави, как велел я, княже?
— Все, волхв. Я был честным с собой и с другими…
— А народ говорит, что ты носишь теперь крест…
— Еще не ношу. Я только обещал Карлу принять крещение. И мне придется сдержать слово. Я даже привез с собой священника, чтобы он готовил меня к этому акту…
— Это то, что ты называешь — по Прави? — в голосе волхва прозвучало неприкрытое удивление.
— Это — по Прави. Потому что это — жертва за свой народ.
Волхв долго вдумывался в слова князя, потом повернулся, и, ничего не сказав, пошел к Рогнельде.
* * *
Князь бодричей Годослав и король франков Карл более месяца обсуждали через послов различные варианты договора о вассальной зависимости.
Два пункта особенно сильно мешали сторонам прийти к соглашению: о сборе налогов в королевскую казну и о количестве войск, поставляемых Годославом в королевскую армию. Естественно выглядело желание каждого больше получить и меньше отдать. В конце концов бодричам помогли обстоятельства. Несмотря на то, что традиционные вожди повстанцев в Саксонии — Видукинд и Аббио — крестились и приняли сторону Карла, в народе нашлись новые вожди, которые быстро получали популярность и набирали силу. Карла это сильно беспокоило, поскольку он понимал, что зарождающийся процесс лучше всего пресекать в самом начале. И ему просто необходим был Годослав как постоянная угроза для Саксонии с востока.