— Я очень хотела тебя увидеть.
Он обнимает меня и вдруг подхватывает на руки.
— Куда мы сегодня поплывём?
— Никуда, Джарод! У нас нет на это времени.
Некогда даже спуститься в каюту! Мы остаёмся в салоне. Падает на пол пальто. Джарод, почему-то уже без рубашки, поспешно запирает дверь и затягивает окна шторами. Это последнее, что я вижу ясно, прежде чем закрыть глаза и отдаться ощущениям, неправдоподобным в своей полноте и яркости.
Никто из нас не заметил, как наступило утро.
— Пожалуйста, Мия, пожалуйста, не рискуй так больше! Не приезжай завтра! — провожая меня, просит Джарод между поцелуями. — И в Центре тебе лучше бы не появляться. Скажись больной, посиди дома последние два дня. Прошу тебя, будь благоразумной!
— Джарод, я само благоразумие! Всё будет в порядке!
Всё будет в порядке — я совершенно в этом уверена.
В Центре, трепеща от нетерпения, первым делом иду к Брутсу. Он сидит напротив своего компьютера, откинувшись в кресле и прикрыв глаза. Непонятно, уходил ли он домой ночевать. Ставлю перед ним кофе и спрашиваю как можно равнодушней:
— Ну как? Ночь прошла не зря?
Он вздрагивает, открывает глаза и тут же начинает суетиться.
— Доброе утро, мисс Паркер! У меня получилось, вот, смотрите, — протягивает мне сложенный вдвое листок и неуютно передёргивает плечами. — Хотя можно было даже не мучиться с расшифровкой. Всё, как всегда: как только заходит речь о тайнах, этот человек — тут как тут!
— Какой человек, Брутс?..
Сердце сжимается дурным предчувствием. Я разворачиваю листок.
«Уильям Рейнс», — написано в нём.