– Ну что ты, моя хорошая! – длиннопалые, поросшие золотистым пушком руки Аристарха гладили скользкий шелк платья, глаза непроизвольно косились на дверь приемной. Тело женщины мелко вздрагивало, полночи просидевший за письменным столом Аристарх приходил в себя. – Лиса, мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Почему все время я одна? Почему?!
Директриса, отстранившись от любовника, достала пудреницу и носовой платок, отошла к окну.
– Георгий не сможет в этом году издать сразу и твой роман, и повесть Дядюхина. Что-то одно. Ему подсунули блатную рукопись, оттуда, – она, не поворачиваясь, подняла голову к потолку. Голос Алисы звучал невнятно (похоже, она подкрашивала губы), но интонации стали совсем жесткими. Спиной к Аристарху стояла не всхлипывающая минуту назад слабая женщина, а волевая, уверенная в себе мать-командирша. Резкий поворот, и глаза – в глаза, в упор. Холодные, серые с прищуром, – в растерянные и недоумевающие. И – жестко с металлом в голосе:
– Или – ты, или – он!
Аристарх отшатнулся, как от удара.
– На кону – твоя судьба, Арист, – дожимала мужика Алиса. – Надо написать негативный отзыв на повесть Дядюхина. Все хвалят его рукопись, публикация твоего романа может в этом году не состояться…
– Алиса, не делай этого. – Аристарх дрогнул лицом. – Я тебя предупреждаю, не делай этого!
Теперь уже он шагал по кабинету, все быстрее и быстрее: шесть – туда, шесть – обратно.
Алиса, опять, отвернувшись к окну, облокотилась о подоконник. Спина ее затвердела.
– Как я могу разгромить его повесть? – Шесть… поворот. – Ты понимаешь, что говоришь? – Шесть… остановка. Аристарх дышал, как загнанная лошадь. – Гриша – самоучка, он пишет по наитию, как душа велит. Мы с ним обсасывали каждую сцену. Он переписал повесть по моим рекомендациям. Переписал от начала до конца, понимаешь? Спорил со мной, ночи не спал и все равно переписывал. Алиса, не делай этого!
– Все, Аристарх, – директриса листала ежедневник. – У меня через час – совещание в главке.
– На меня можешь не рассчитывать, – кадровик с силой толкнул дверь приемной. Секретарша Соня сделала круглые глаза. – Адью! – бросил Аристарх в сторону кабинета.
– Отзыв должен лежать в редакции завтра к вечеру, – донесся до него спокойной голос Алисы Сатратовны.