— За дерзости его превосходительству, — отвечал Жаркий.
Все бывшие в зале замолчали и обратились в их сторону. Поручик шагнул было к двери кабинета, но майор и адъютант заступили ему дорогу.
— Я хочу к генералу… Тут недоразумение… Я ничего не сказал ему дерзкого… Надо объясниться… — громко, горячо и несвязно говорил Александр Дмитриевич.
— Нечего там объясняться, — оборвал его Жаркий. — Ежели каждый фендрик грубить станет да еще с объяснением зачнет соваться к его превосходительству… — Он с нескрываемой злобой смотрел на поручика. — Ну, давайте саблю.
«Вот он, самый страшный мой враг», — напрягая всю волю, чтобы удержаться от чего-нибудь лишнего, подумал поручик.
Он отступил на шаг и стал расстегивать поясную портупею. Все в зале вздохнули облегченно.
Сняв саблю, арестованный протянул ее не майору, а адъютанту.
— Мне, говорю, подать! — рявкнул Жаркий.
— Она не их, Егор Герасимович, — заговорил адъютант, спеша уладить дело. — У них по ошибке в санях не форменная сабля случилась, я им и одолжил.
— Ах, вот чего, — сказал майор, злобно осклабясь. — Ну так и еще две недели аресту возьмет за несоблюдение формы…
— А вас, я вижу, это весьма радует, — не выдержал Александр Дмитриевич.
— Да, не больно печалит, — отозвался Жаркий.
Адъютант взял поручика под руку и поспешно повлек его к двери.
— Ничего, ничего, — говорил он. — Авось все устроится. Я генералу доложу, как все было, он ведь очень мягок… Но когда вы погорячились, да еще при свидетелях, каково его положение?
Они были уже в дверях.
— Как при свидетелях? — остановился как вкопанный Александр. — Кто свидетель?
— Да вот же господин майор там были… — удивленно уставился на него адъютант.
В два прыжка поручик был опять лицом к лицу с Жарким.
— И вы утверждаете, что я при вас хоть слово сказал генералу? — звонко прозвучало в замершем зале.
— Потише, молодчик, не забываться! — загремел, багровея, майор. — Тут не фельдфебельская семейка! На молодую жену кричи!..
Поручик плохо помнил, что случилось дальше. Позже ему сказали, что с криком «лгун и подлец» он ударил Жаркого по лицу. Тогда единственной действующей рукой майор схватил оскорбителя за горло и сжал как клещами. Однако молодой человек еще раз ударил его по щеке, уже задыхаясь нащупал эполет и сорвал его, но тут, прижатый к стене, захрипел и почти потерял сознание.
Бывшие в зале и растерявшиеся было господа бросились наконец растаскивать дерущихся.
Но только когда на крики прибежали барон с Николаем Дмитриевичем и схватили майора с двух сторон, им удалось оторвать его от посиневшего поручика.