Теперь паром казался лишь темным пятном на фоне заката. Я был слишком полицейским, чтобы понимать случившееся буквально. Кое-что от меня ускользало. С помощью кого Уго так быстро смог выйти на Дзукку? Действительно ли Дзукка заказал Маню? Почему? И почему Ош не арестовал Уго вчера вечером? Или сегодня утром? И где сейчас Лола?
Лола. Подобно Маню и Уго, я не видел, как она выросла. Становилась женщиной. Потом, как и они, я был в нее влюблен. Но я не мог претендовать на нее. Я не был из квартала Панье. Я в нем родился, но едва мне исполнилось два года, мои родители поселились в Капелетт, в итальянском квартале. С Лолой можно было вести себя запросто, и это уже было большое везение. Моим счастьем были Маню и Уго, то, что я дружил с ними.
У меня также жили родственники в квартале, на улице Кордель — два двоюродных брата и сестра Анжель. Желу была взрослой, ей почти семнадцать. Она часто приходила к нам. Она помогала моей матери, которая уже практически не вставала с постели. После надо было, чтобы я ее провожал. В то время люди, правда, не боялись ходить по улице, но Желу не любила возвращаться одна. Ну а мне очень нравилось прогуливаться с ней. Она была красивая, и я, пожалуй, гордился, если она давала мне руку. Трудности возникали, когда мы доходили до Аккуль. Я не любил заходить в этот квартал. Там было грязно, разило зловонием. Я стыдился. Но главное — я боялся. Не с ней. Когда возвращался один. А Желу это понимала, и ее это забавляло. Я не смел попросить ее братьев проводить меня. Возвращался я почти бегом, опустив глаза. На углу улицы Панье и улицы Мюэтт часто толпились мальчишки, мои ровесники. Я слышал их смех при моем появлении. Иногда они освистывали меня, как девчонку.
Однажды, это было в конце лета, мы с Желу шли вверх по улице Пти-Мулен под ручку, как влюбленные. Ее грудь касалась тыльной стороны моей руки. Это меня опьяняло, я был счастлив. Потом я увидел их, обоих сразу. Их я уже не раз встречал. Мы, наверное, были одного возраста — четырнадцать лет. Они шли нам навстречу, зловеще улыбаясь. Желу сильнее сжала мою руку, и я почувствовал у себя на ладони тепло ее груди.
Они расступились, дав нам пройти. Самый большой оказался со стороны Желу, самый маленький — с моей стороны. Громко смеясь, он толкнул меня плечом. Я выпустил руку Желу:
— Эй, испашка, полегче!
Удивившись, он обернулся. Я нанес ему в живот удар кулаком, который согнул его пополам. Потом ударом с левой в лицо я его «распрямил». Один из моих дядей немножко обучил меня боксу, но дрался я в первый раз. Тот лежал на земле, с трудом переводя дыхание. Второй застыл на месте. Желу тоже. Она смотрела на это испуганная и, по-моему, зачарованная зрелищем. Я подошел и угрожающе спросил: