Сашенька вздрогнул, увидел склоненную рябую рожу.
— Приехали, — пробасил ванька.
Сашенька выглянул из тарантаса. Дорожка, посыпанная гравием, протянулась вдоль постриженных кустов сирени и акаций к серому сооружению из двух корпусов, соединенных кирпичной кишкой, в которой выгрызена арка. По дорожке к тарантасу спешила дама. Когда она приблизилась, Сашенька увидел, что у дамы трясется голова, как у деревянного щелкунчика.
— Тридцатый?
— Что?
— Вы-тридцатый?
— Я не знаю, мадам.
У дамы так сильно тряслась голова, что Сашенька удивился, почему она не отваливается.
— Возьмите ваши вещи и следуйте за мной.
Ванька помог Сашеньке водрузить на спину заплечный мешок. Чувствуя себя очень скверно, мальчик пошел вслед за дамой с трясущейся головой.
* * *
Сашенька сроду не видел столько мальчишек, собранных в одном месте, и оторопел, держа в руках мешок. На него смотрели.
— Друзья, это же Пушкин, — раздался знакомый голосок. Сашенька увидел Кюхельбекера, того самого длинного тощего мальчишку, что одновременно с Сашенькой и дядей Baziley приходил с прошением в Главное Управление Его Императорского Величества Лицеями.
Кюхельбекер подскочил, протянул руку. Сашенька пожал ее, улыбнулся.
— Рад видеть, очень рад видеть, — затарахтел Кюхельбекер.
— Кюхля, не суетись.
К ним подошел коренастый, красивый мальчик с голубыми серьезными глазами и светлой прядкой волос на лбу.
— Пушкин, говоришь? — он критически осмотрел Сашеньку.
— Пушкин, — с некоторым вызовом отозвался Сашенька.
— Пущин, — блондинчик протянул руку. — А вот это, — он кивнул на подходящего рыжеватого толстячка. — Дельвиг. Или Хрюша.
— Лучше Дельвиг, — отозвался Дельвиг, поправляя очки и улыбаясь Сашеньке. — А еще лучше — Антон.
— Приятно с вами познакомиться, господа, — кашлянув, сказал Сашенька и покраснел.
Мальчишки засмеялись.
— Мы не господа, мы — пираты. Пират Антон, пират Иван, пират Кюхля.
— А можно.
— Можно, — Пущин хлопнул Сашеньку по плечу. — Ну, разоблачай свой мешок. Вон твоя койка.
— Сладости из дому есть? — брызжа слюной, осведомился Дельвиг.
— Тебе бы только жрать, Хрюша, — вздохнул Пущин и зыркнул на Сашеньку. — А правда, есть?
— Есть немного, — признался Саша.
— Ура! — заорал Дельвиг.
На вопль Дельвига обратили внимание другие мальчишки.
— Кто это у нас?
— Не лезь не в свое дело, Кукольник, — напыжился Пущин.
— Ваня-Ванятка, — засмеялся Кукольник и, распушив павлиний хвост, заходил вокруг пиратов. — Тебе бы только в политику нос совать, да царя проклинать, а Дельвигу — жрать да философствовать, а Кюхле — дрочить и философствовать.